— Да, хорошо Харитошка Хромой помог. Руки у него золотые, — добавил другой.
— Жаль, опяти всё пропьёт.
— Да, руки у него золотые, и жёнка золотая. Баба ладная, никово к себе с глупостью не подпустит.
Вдруг какой-то чёрт накатил на Андрея:
— Ента которую Алёной прозывают. Так я сегодня был у неё. За хорошую мзду она баба ласковая.
Один ткач вскочил с места:
— Ты, купчина, говори, да не заговаривайся. Ни в жись я тово про Алёну не поверю.
— А мене плевать, поверишь ты али нет! — Андрей приподнялся, готовый к драке.
— Идём отсель, Севостьян, вишь, купец в загуле, сам в драку лезет, — вымолвил второй, приподнимаясь.
Ткачи, оглядев буяна, взяли шапки и вышли из кабака. Андрей плюхнулся на лавку. Жёнка опять прижалась к нему.
— Тебе бы соснуть маленько. У меня туто угол свой еся, идём.
Андрей безропотно поднялся и поплёлся за ней. Сознание уплывало из его головы, он еле переставлял ноги.
Царь со свитой отъехал в Сокольники на соколиную охоту. Впервые он взял с собой сына Фёдора. Для царевича была подана самая смирная лошадка со специально сделанным седлом, чтобы можно было сидеть как на стуле, не затрагивая больные ноги.
Соколиная охота была самым любимым развлечением царя Алексея. Ни до, ни после него на Руси не было ни одного царя, так знающего до тонкостей этот вид лова. У него даже были собраны книги о ловчих птицах, их обучении и видах охоты. На полях одной из них он собственноручно написал: «Делу — время, потехе — час».
Разодетые сокольничие, в чьих рядах ехали такие знатоки своего дела, как Фёдор Лаврентьевич Плещеев и Пётр Семёнович Хомяков, везли соколов, кречетов, коршунов, беркутов, ястребов. Каждый вид боевой птицы для отдельного вида дичи. Вся кавалькада направлялась к Яузе. Речка журчала чистой водой. Двинулись вдоль берега. Массивное тело Воротынского от усталости грузно расползлось на седле.
— Князюшка, а ты ведаешь, тута недалеко берегом Яузы, ближе к Москве, была усадьба Кучковичей, — произнёс ехавший сзади него царевич.
— А енто кто таки?
— Когда-то всё здеся в округе принадлежало им. Первый поддерживал Ходоту, был взят в плен святым государем Владимиром Мономахом, крещён под именем Иван, на его землях Владимир поставил княжье селенье, в честь близлежащей реки названное. Сын Ивана, Степан Кучка[93], выступал противу Юрия Долгорукого и был казнён им. Княжье селение было обнесено стеной и стало городом. Так появилась Москва. Третий, сын Степана, участвовал в убийстве благоверного великого князя Андрея Боголюбского, коий святую икону Владимирской Божьей Матери в наши земли привёз. Брат Андрея, Всеволод, казнил всю семью Кучковичей и пустил плавать во дубовых гробах по плавучему озеру.
