— Опереться не на ково, — спокойно ответил Андрей, присаживаясь на лавку.
Воевода спесиво сверкнул глазами, но смолчал.
— Более-менее верных стрельцов князь Львов сдал Стеньке, а те, хто остались, при первом удобном случае сами перебегут, — продолжал Андрей.
— Я же им деньги выдал.
— Дал бы дня за два до вести, это бы в них боевой дух подняло, а так получилось, што ты их спужался, только меньше повиноваться будут.
— Тогда кукиш им, а не вторую часть жалованья, — взревел князь, затем, посмотрев вновь на Андрея, спросил: — Делать-то што?
— Грузить казну на «Орёл», цеплять к нему канатом «Медведь» и выходить в море.
Капитан Бутлер, ни разу за проведённый в Астрахани год не выводивший корабли в море, испугался:
— Да Стенька ваш не посмеет на Астрахань пойти, чего ему тут делать.
— Вишь, чё иноземец учёный говорит, а ты меня пужаешь. Посидим покаместь в Астрахани. Идите, — вымолвил он.
Выходя из воеводских хором, Андрей зло посмотрел в глаза Бутлеру и привёл цитату из Писания:
— «И будеши осязая в полудни, яко же осязает слепой во тьме. И не поправить путей твоих. И будеши тогда обидем и расхищаем во вся дни, и не будет помогай тебе».
Махнув рукой, он направился к пристани. Был уже вечер, но темнеть должно было ещё не скоро. Откуда-то из-за угла выскользнул Савелий Сивой. Андрей взглянул в его суровое лицо:
— Зайди в казарму, забери прибывших с нами стрельцов и десяток солдат и отправляйся на «Медведь», я тамо буду.
Сивой угрюмо кивнул головой и, заткнув руки за кушак, направился к казармам. Андрей спустился к пристани.
Офицеров на «Орёл» и «Медведь» доставляла отдельная лодка. Не став её дожидаться, он достиг борта вместе с подоспевшим Сивым, с солдатами и стрельцами.
Поднявшись на палубу, он сбросил кафтан и улёгся на нём. Поворочавшись с боку на бок, Андрей приподнялся, зачерпнул ковшом воды из кадки, выпил и опять улёгся, но сон не шёл, что-то томило душу. Он вновь поднялся. По течению к Астрахани шли струги, виденные Андреем месяц назад.
— Вота она длань Господня, дождались, Сёмка Львов Стеньку Разина ведёт Астрахань ему сдавать. Вот и не придёт. — Повернув голову, он заорал: — Савелий, поднимай стрельцов, заряжай пушки, Стенька пришёл.
Заспанные стрельцы вскакивали как полоумные. Один из солдат ударил в барабан. Было заметно, что суматоха поднялась и на «Орле» и на пристани. Возле пушки «Медведя» встал сам Андрей. Струги под парусом неслись по течению прямо на них. Андрей скомандовал, пушки изрыгнули пламя. Две передние струги разлетелись в щепки. Пушки «Орла» молчали, молчали и пушки города. Андрей красочно выругался.
