Все они принадлежали мне. Часть досталась от матери, а часть я купила на заработанные в лавке деньги. Старые потрепанные корешки, столь милые моему сердцу, хранили в себе много тайн — рецептов зелий, описаний ритуалов и монстров и были зачитаны до дыр.
Прикрыв двери я первым делом развела огонь в камине, а затем стала быстро раздеваться.
Пламя весело затрещало, пока я, сняв мокрый наряд, стала поспешно надевать сухое серое платье, доставшееся мне, как и книги, от матери. Пусть оно было неприглядным, но его тепло заставляло меня вспоминать лицо и руки мамы, такие нежные и прекрасные. Вспоминая о ней я всегда радовалась и грустила одновременно. Радовалась, что моя любовь к ней греет сердце, и грустила оттого, что никогда больше не смогу увидеть ее, обнять и сказать, как сильно скучаю.
Когда в двери постучали, я сидела перед камином и сушила волосы. Я даже не успела произнести ни одного звука, как двери открылись и в проеме появилось лицо сестры.
— Мама сказала тебе, чтобы ты поторопилась, так как у нас сегодня гости! — сказала и была такова.
Я распрямилась, заплетая косу. Отчего-то не хотелось, чтобы ведьмак видел, как я прислуживаю за столом Зофии, словно служанка, но делать-то было нечего. Да и что для меня мнение какого-то там охотника, который уже завтра покинет этот дом и с которым мы вряд ли еще увидимся!
Поднявшись на ноги, шагнула к двери. Теперь мой путь лежал на кухню и стоило поторопится. Тетка не любила, когда ее приказы не выполнялись в срок.
Роланд давно уже не сидел вот так спокойно перед камином в уютной гостиной.
Вытянув ноги, он едва не задремал от тепла, идущего от пламени. Даже дождь, что продолжал нагло тарабанить в окно, словно нежеланный гость, действовал на ведьмака успокаивающе. Комнатка была довольно просторной и чистой. Роланд огляделся, отметив резной стол у обитого бархатом дивана, пару картин с изображением охоты и целое разнообразие маленьких, но определенно дорогих безделушек, к которым хозяйка дома имела явную склонность.
— Давно ж мы не виделись, — Зофия Новак появилась в дверном проеме и посмотрела на мужчину, улыбаясь одними губами. Ее глаза оставались холодны, ничем не выражая внутренних эмоций женщины. Роланд нашел, что для своего возраста Зофия выглядит моложаво. У нее до сих пор не было седины в густых волосах, а глаза не потеряли своего блеска и яркости.
— Давно, — согласился Роланд и подтянул ноги, сев как полагается, — Уже лет двенадцать прошло, — добавил он, пока Зофия прошла через гостиную и села напротив гостя, продолжая внимательно глядеть на него, словно пыталась прочитать что-то важное на гладковыбритом лице.
