— Это не новые друзья. Это старые друзья.
— Ну так вот, они мне не нравятся, особенно этот, настоящий. Мистер Кожанка. Хаос, он отвратителен! И уже втянул тебя в неприятности.
Хаосу не хотелось обсуждать «заслуги» Фолта. Он сомневался, что у Фолта есть хоть одно достоинство.
— Что значит — настоящий?
— Двое других — только изображения, — сказала она. — Телевизионные персонажи. Как в твоих снах. Я не верю, что они настоящие. Они возникли в твоей голове.
— Что за чушь! Иди, это же пленка.
— Чушь? А что не чушь, можно спросить? Кругом сплошная чушь. Я научилась не верить тому, что вижу по телевизору. И всем здешним… Каждый называет себя твоим другом, каждый прикидывается этаким симпатягой… Я думала, ты умнее.
— Иди, это не телепередача. Это видеопленка. Эти люди на пленке — мои знакомые.
— А по мне, они самые настоящие телеперсонажи.
— Иди, ты нелогична. И потом, дело-то в другом. Вот почему мне надо съездить. Йан говорит, я обязан пройти тестирование. Он нас не оставит. Из кожи вон вылезет, но разлучит.
С минуту она молчала, затем произнесла, обращаясь не столько к Хаосу, сколько к себе:
— Ты просто хочешь внушить, что уходишь ради моего же блага.
— Нет.
— Да. Говоришь, что иначе мне придется туго. А потом Йан скажет: вот еще одно доказательство твоего невезения. Если уйдешь, подтвердишь его правоту. Йан верно говорит, на меня все шишки сыплются.
— Нет. Если я останусь и пройду тесты, нам обоим придется плясать под его дудку. Я ухожу, потому что не верю в невезение.
— А почему бы не сказать прямо? Уходишь, потому что мечтаешь встретиться с той женщиной.
Слово «женщина» повисло между ними, зазвенев в тишине. И у Хаоса не нашлось ответа, способного изгнать чувство потери.
— Да ладно, чего уж там, — вздохнула Иди. — Тебе надо разобраться. А то все голову ломаешь. Я же понимаю. Надо ехать. — Помолчав, она добавила: — И вообще, не могу я больше жить с твоими снами. Такое ощущение, будто я сама с ней сплю.
— Дело не только в ней, — сказал Хаос. — Главным образом, во мне. Кем я был прежде — вот проблема.
— Ладно. — Она положила в рот крекер. — Больше не хочу об этом говорить.
Он почувствовал себя разбитым.
— А как же Мелинда? — спросила Иди.
— Можно, она у тебя поживет? — Он хотел уехать без Мелинды. Возможно, Иди сочтет это залогом его возвращения. Впрочем, он вовсе не был в этом уверен.
Она ответила не сразу:
— Хорошо.
Но Мелинда стояла в дверях кухни. Телевизор в гостиной работал вхолостую.
