Раш слишком далеко | страница 57



      В первый раз, с тех пор, как я был ребенком, мой живот болезненно сжался. Мог ли я предположить, что она не ела мою еду? Бл*дь!

   * * *  

   Она медленно кивнула. Ее глаза расширились от удивления.

      Я был настоящим м*даком. Нет, я был хуже, чем м*дак!

      Я громко ударил рукой по столешнице и снова повернулся к плите. Было чертовски сложно контролировать себя сейчас.

      Это была моя вина. Дерьмо, почему я об этом не подумал? Любая другая женщина давно бы устроила истерику, но Блэр ни разу мне ничего не сказала. И каждый день ела бутерброды с арахисовым маслом.

      Дерьмо!

      Сердце болезненно сжалось.

      Нет, я больше не мог держать ее на расстоянии.

      — Иди собери свои вещи и переселяйся наверх. Выбери комнату слева по коридору. Любую, какая тебе больше понравится. Выброси свое чертово масло в помойку и ешь все, что тебе захочется в этой кухне, — сказал я ей.

      Она замерла на месте.

      Черт, почему она не слушает меня?

      — Блэр, если ты хочешь здесь остаться, прямо сейчас переселяй свою задницу наверх. Потом ты спустишься сюда и на моих глазах съешь что-нибудь из моего гребаного холодильника, — рычал я.

      Она не реагировала на мои слова.

   Мне нужно было успокоиться.

   Я не хотел пугать ее, я просто хотел, чтобы она переселилась наверх и съела хотя бы немного бекона, черт возьми.

      — Почему я должна переселиться наверх? — тихо спросила она.

      Я переложил на тарелку последний кусок бекона, прежде, чем снова взглянул на нее.

      Когда я смотрел на нее, то испытывал по истине физическую боль. Становилось трудно дышать от одной мысли, что я обращался с ней так плохо и причинил ей столько боли.

      — Потому что я так хочу. Это невыносимо: ложиться спать и думать, что ты ночуешь под лестницей. А теперь еще я буду представлять, как ты там ешь эти чертовы бутерброды с арахисовым маслом. Нет уж, хватит.

      На этот раз она не стала спорить и, повернувшись, направилась обратно в кладовую. Несколько минут спустя она вышла, неся чемодан в одной руке и банку с арахисовым маслом и хлеб в другой. Она положила хлеб и масло на столешницу и, не взглянув на меня, направилась в коридор.

      Я крепко вцепился в края барной стойки, борясь с желанием схватить банку арахисового масла и швырнуть ее о стенку.

      Нужно было успокоиться, но я был чертовски зол на себя за то, что по моей вине Блэр пришлось есть этот чертов хлеб с арахисовым маслом. Я так старался держаться от нее подальше, что пренебрег другими, не менее важными вещами.