Попав в общество так неожиданно, Лоусон ничего не знал о присутствующих людях. Там было много симпатичных девушек, привлекательных молодых людей, старых вдов и древних джентльменов, уже не способных танцевать. После тихих лет в Африке и месяцев выживания среди бедных торговцев Лоусон был поражен светом, красками и парфюмом, едой и вином, безостановочными разговорами и пьянящими ритмами музыки. Прошли годы с тех пор, как он блистал среди высшего общества, и теперь он чувствовал себя одиноким, никого не зная и встречая безразличные взгляды, лишенные тепла или дружелюбия. Джоззи на расстоянии от него танцевала с блестящим молодым человеком модный вальс под очень сентиментальную мелодию, поэтому в ближайшее время поговорить с ней не представлялось возможным. Одри тоже не было видно, хотя Дик искал везде. Он уже было собрался идти к себе в старые, обветшалые комнаты, как услышал голос Рендольфа совсем рядом с собой — этот вялый, раздражающий, монотонный голос, который так не понравился ему в ту ночь в гостиной Сарлийского поместья. Даже теперь молодой человек нахмурился, услышав его.
Его враг — именно так Дик воспринимал этого человека — стоял прямо рядом с ним рука об руку с молодящейся женщиной, худощавой и в алмазах. Она была очень высокой, худой, откровенно одетой и сверкала драгоценностями, как море на закате. Эта древняя дама была одета в платье из бледно-зеленого шифона, которое открывало все прелести сверху и снизу, выставляя напоказ ее тонкие ноги и руки, бюст, оставляющий желать лучшего, и сухую тонкую шею, как у общипанной птицы. Это было очень печальное зрелище — видеть женщину, пытающуюся выглядеть на сорок лет моложе, чем она есть, улыбающейся и флиртующей с молодым человеком, который годился ей во внуки. Рендольф, как заметил Дик, оказывал знаки внимания этой развалине, которая когда-то была женщиной, и с вниманием слушал ее писклявый голос. Она безостановочно говорила про то и про се, а ее бледные пустые глаза оглядывали всю залу. Так получилось, что она наткнулась взглядом на Дика и с видом искреннего удивления вскрикнула:
— Ричард!
Дик сразу же узнал пожилую леди, поскольку забыть ее было невозможно.
— Как поживаете, кузина Эстер?
— Ричард! — закричала Эстер, кокетливо помахав веером. — Ты, негодник, проскочил мимо меня. Я думала, что ты в Африке стреляешь в кенгуру, о боже, такие милые создания, так жаль, что их убивают!
— Я очистил Африку от кенгуру, — заверил даму Лоусон, решив ни в чем не переубеждать ее. — И вот я здесь.
