— Не будьте такой глупой, — грубо отреагировал ее спаситель. — Я должен натереть вашу лодыжку этой мазью и перевязать ее.
— Вы доктор? — спросила она с недоверием.
— Думаете, я бы разъезжал по стране в повозке, если бы был доктором?
— Я не знаю… это…
— Вы ничего не знаете, не знаете даже, как вы невозможны, когда больны.
— Что? — нахмурилась она и поморщилась от боли. — Как это грубо.
— Зато чистая правда. Ну же, я не обижу вас. Снимите туфлю и чулок.
Покорившись его властному тону и доверившись женской интуиции, которая подсказывала, что ему можно доверять, она подчинилась. Мужчина аккуратно растер нежную лодыжку обжигающей мазью, наложил повязку и встал, чтобы она могла надеть туфлю обратно; конечно, без чулок. И в этот момент он обнаружил, что девушка потеряла сознание от боли, а плащ упал с ее лица.
— Боже мой! — прошептал молодой человек, тронутый до глубины души прекрасным лицом девушки, таким идеальным и нежным. — Неземная красота.
Его похвала была преувеличением, хотя все же честным и заслуженным. Но Дик, настоящий джентльмен, не воспользовался сложившейся ситуацией. Взглянув на девушку одно мгновенье, он поспешил наполнить чашку водой из ручья и сразу попытался привести потерявшуюся незнакомку в сознание. Ее волшебные голубые глаза — по золотистому цвету волос Дик решил, что они голубые, — приоткрылись, и он увидел в них выражение смущения, которое мгновенно сменилось смесью страха и вызова. Девушка села, снова укуталась в свой роскошный плащ — но в этот раз не закрыв лицо — и съежилась от мысли, в какую ситуацию она попала. Лоусон приписал это волнение боли в лодыжке.
— Нога болит? — с волнением спросил он.
— Вообще-то лодыжка, — резко возразила она.
— Извините, — он оставался невозмутимым. — Лодыжка болит?
Это было сказано настолько мягко, при этом с такой искрой в глазах, что обессилевшая леди позволила себе улыбнуться. Но затем она снова нахмурилась; теперь уже от осознания искренности его желания помочь ей.
— Вы могли бы сделать что-нибудь более полезное, чем стоять здесь и смеяться надо мной, — неожиданно для самой себя заметила она.
— Да, мог бы, — радостно согласился Дик и наклонился к ней. — Если вы позволите, я отнесу вас в мою повозку и, с вашего разрешения, положу на кровать, где, мне кажется, вам будет намного удобнее.
— Конечно же, не позволю. Я ничего не знаю о вас.
— И я о вас тоже, как вы понимаете, — находчиво ответил он.
— Я не собираюсь отвечать ни на какие вопросы.
