— Моя очередь, — сказала Джин.
Он удерживал стакан, не позволяя ей забрать у него, хотя она и хотела. Тем временем, Макс пил из бутылки второй и третий раз.
Джин с трудом попыталась все же добиться стакана, намочив губы и отпрянув с отвращением…
— Что вы делаете!
Зажглась люстра, мы все подпрыгнули на месте, Лейн попытался поймать бурбон, выплеснувшийся из его стакана на пижаму с монограммой.
Эдвард стоял в комнате с выражением абсолютной ярости на лице.
— Что, черт возьми, с вами не так! — сказал он, двигаясь вперед и выхватывая стакан из руки Лейна и бутылку у Макса.
— Мы просто играем, — пробормотала Джин.
— Иди спать, Джин, — он поставил стакан на тележку и вернул бутылку в нишу. — Ты прямо сейчас идешь спать.
— Почему это?
— Ты хочешь, чтобы я поддал тебе под зад?
Даже Джин способна уважать логику.
Она направилась к дверному проходу в виде арки, сутулясь, ее тапочки, как-то странно передвигались по восточному ковру, и Эдвард прошипел:
— И воспользуйся лестницей для персонала. Если отец услышит что-либо, он спустится сюда.
Сердце Лейна просто ухнуло вниз. У него выворачивало все нутро, хотя было ли это связано с бурбоном, он не был в этом уверен.
— Ей семь лет, — сказал Эдвард, когда Джина не могла его уже услышать. — Семь!
— Мы знаем, сколько ей лет…
— Заткнись, Максвелл. Просто заткнись, — Эдвард уставился на Макса. — Если вы хотите навредить себе, мне плевать. Но не втягивайте ее в это.
Громкие слова. Ругательства. И манера поведения такая же, которая действительно могла заставить их обоих прийти в себя.
Опять же Эдвард всегда казался взрослым, еще перед тем, как он совершил прыжок в мир подростков.
— Я не обязан тебя слушаться, — вставил Макс. Но боевое настроение уже покинуло его, голос звучал слабо, а глаза смотрели в ковер.
— Да, вы будете слушать.
И все замерло здесь и сейчас.
— Прости, — сказал Лейн.
— Я не беспокоюсь о тебе, — Эдвард покачал головой. — Это касается его, я беспокоюсь о нем.
— Скажи, что тебе жаль, — прошептал Лейн. — Макс, давай.
— Нет.
— Он не отец мне, и ты знаешь это.
Макс уставился на Эдварда.
— Но ты ведешь себя точно также, как он.
— Только потому что ты вышли из-под контроля.
Лейн взял Макса за руку.
— Он тоже сожалеет, Эдвард. Давай, пошли, пока кто-нибудь не услышал нас.
Макс попытался несколько раз выдернуть руку, но в итоге последовал за ним без дальнейших комментариев, бой закончился, ставка на независимость была безнадежно утеряна. Они были в тусклом фойе, двигаясь по черно-белому мраморному полу, пройдя уже половину пути, когда Лейн заметил что-то в конце гостиной.
