В одну из таких ночей во двор проскользнул лис. Чернушка услышала его тихие шаги, но ничем не выдала своего присутствия. Лис подошел ближе и увидел ее. Чернушка взвизгнула, охваченная радостью и надеждой, однако ее приятель не отважился подойти к ней. Увидев цепь, которой лисичка была привязана, он остановился шагах в десяти. Чернушка смотрела на него умоляющими глазами, дружелюбно виляла хвостом, звала его, но он по-прежнему глядел на нее с недоверием. Забыв о цепи, она рванулась к нему. Цепь загремела, и лис убежал в лес.
С той поры он перестал приходить к сторожке, и Фокасинов больше не ставил капкана.
Однажды ранним утром Чернушка первый раз услышала лай гончих. Такого лая ей еще не приходилось слышать.
За рекой в густом лесу, окрашенном румяной зарей, раздавался заливистый визг, постепенно переходящий в яростный лай. Эхо подхватило собачьи голоса, ударило их о скалы, и они слились в продолжительном отзвуке. Потом Чернушка четко различила голос одной собаки от тонкого дисканта другой. Гоньба сама собой пошла быстрей: лес огласился лаем, и по всему ущелью, по всем ложбинам и оврагам эхо разнесло пронзительный собачий лай.
Через несколько минут преследуемая дичь спустилась ниже. Лай разбудил Фокасинова и всполошил Перко.
— Видать, начали охоту, — громко сказал дорожный мастер, выйдя из сторожки в одной рубахе и почесывая спину. — Вот гонят! Это я понимаю! Колокольцем заливаются.
Восхищенный прекрасными гончими, он не выдержал и поддал свое: «У-у-у, ату, ату-у-у!»
На белое полотно дороги выскочила рыжая лиса. Лишь на миг сверкнула она своей великолепной шкурой и тут же исчезла по другую сторону шоссе. Фокасинов распалился, закричал что есть мочи, стукнул кулаком по ладони. Ему показалось, что именно эта лиса крала у него кур.
— Эх, только бы ее убили, только бы убили! — повторял он, ударяя в ладоши.
Лиса попробовала сбить собак со следа на шоссе, но не смогла и вернулась в лес.
Фокасинов сел на скамейку, решив дождаться выстрела. Ждал долго, пытался отгадать, где лиса набежит на охотников. Взошло солнце, иней стал таять. Собаки смолкли. В ущелье воцарилась обычная тишина.
— Кончено дело, след потеряли! — с сожалением сказал Фокасинов и пошел на работу.
Чернушка все это время слушала гон. Своим тонким слухом она улавливала бешеную злобу гончих. В их неистовом лае была безграничная ненависть к преследуемому зверю. Пока лай не утих, Чернушка пряталась под сучьями. Хотя она и понятия не имела о том, что происходит в лесу, она знала, что этот лай означает смертельную опасность.
