— Проведём КФС[3] и начнём, — сказал Пименов, вызывая пилота.
Вернулись Аксёнов и Ремзин, впустив в помещение клубы морозного воздуха, заняли рабочие места.
Васюченко, трудившийся в соседнем боксе, подсел поближе.
Пилот натянул дугу наушников, пробежал пальцами по клавиатуре, поглядывая на прозревшие экраны системы обзора: включились все телекамеры, установленные на корпусе субмарины.
Контроль функционирования всех узлов сложной машины длился пять минут.
— «Глаз», я «рука», — включил звуковую связь с компьютером робота Аксёнов. — Как меня слышишь?
— Слышу вас хорошо, «рука», — мягким баритоном отозвался «Глазастик». — Жду распоряжений.
— Стандартное погружение.
— Принял.
— Внимание, друзья! — прокашлялся Пименов; настал долгожданный момент, и его волнение почувствовали все полярники. — Выходим в озеро! При малейшем сбое или подозрении на неисправность — докладывать немедленно!
— Хорошо, слышим, всё будет нормально, — откликнулся нестройный хор голосов.
Лебёдка в горле шахты пришла в движение.
Камера на носу робота отразила приблизившуюся бликующую плёнку воды.
Пименов передёрнул плечами, будто сам собирался нырнуть в прорубь.
— Купель! — весело объявил Ремзин. — Будь здоров, Глазастый!
По изображениям на всех экранах системы контроля пробежала рябь: субмарина окунулась в воду. Какое-то время были видны только облака воздушных пузырей и бликов, скользящих снизу вверх по фиолетово-чёрному полю. Затем черноту прорезали столбы света включённых прожекторов субмарины, мрак подлёдного озера протаял в зеленовато-серую глубину, и командный модуль станции превратился в пост управления субмарины капитана Немо, каким его представляли создатели фильмов по жюльверновскому роману.
— Глубина пять, — доложил Аксёнов, растопырившись над клавиатурой управления; имелась в виду глубина погружения аппарата в жидкую воду — Температура воды плюс четыре градуса.
Мимо носовой телекамеры проплыла вереница воздушных пузырьков, унеслась вверх. Затем просияло облачко искр, похожее на брошенную в аквариум с рыбками щепотку корма.
— Смотрите! — воскликнул Ремзин.
На левом мониторе появилось изображение изящного создания, напоминающего ажурный нож для масла, отливающий нежно-розовым, коричневым и голубоватым цветом, с длинными шевелящимися нитями плавников. На рыбу оно было мало похоже, не имея ни глаз, ни обычных плавников, зато могло похвастаться «губастым» выступом-клювом, представлявшим, возможно, сонар.
— Головастик! — восхитился Ремзин.
