Бросив многозначительный взгляд на Сюдо и многообещающий на Балле, я медленно и внятно прочитал следующий отрывок из этого документа: «… и финишем считается линия между молами. Нижеподписавшийся заверяет своей честью и совестью, что его бугшприт пересечет эту линию первым…»
Больше я читать не стал. Но жестом, которому в свое время мог бы позавидовать Эгиль Эйде[11] из Национального театра, я выразительно указал в сторону носа корабля-лоханки Сюдо.
Стояла мертвая тишина, когда оба капитана поднялись, чтобы рассмотреть бугшприт лоханки. Сюдо медленно наливался кровью, а мой капитан звонко шлепнулся на свернутые канаты и заплакал от волнения и выпитого им в тот день скверного виски. Потому что бугшприт нашего корабля был крепко прикреплен к носу лоханки Сюдо, этого жалкого подобия добропорядочной шхуны. Сомнений не было. Наш бугшприт пересек линию между молами на добрых два метра впереди бугшприта Сюдо.
Вот так и случилось, что обыкновенный бугшприт сначала спас мне жизнь, а потом помог капитану Балле выиграть пари. А большего нельзя и требовать от какого-то бугшприта. О благодарности, какую я за это получил от капитана Балле, я расскажу в другой раз.
Сильнейший
(Перевод Ф. Золотаревской)
В доме Асбьёрна Куллинга среди ночи задребезжал телефон. Асбьёрн, сонно пошатываясь, выбрался из постели.
— Да! — раздраженно буркнул он в трубку.
С минуту длилось молчание, а потом кто-то торопливо и прерывисто зашептал:
— Они уже на пути к Кристиану… беги к нему скорее, остались считанные минуты… я стою здесь и…
Еще не совсем очнувшись от сна, Асбьёрн пробормотал:
— Что это за шутки, черт побери? Кто «на пути», куда?.. — В эту минуту он окончательно проснулся и похолодел от страха.
— Проклятье! Да они же, понимаешь, они! Беги скорей!.. Но кто у телефона? Это ты, Ролф? Я не могу…
— Это не Ролф, — хрипло ответил Асбьёрн. — Вы ошиблись номером.
— А, черт! — огорченно и устало сказал кто-то на другом конце провода; потом заговорил быстро и горячо:
— Если вы знаете Кристиана Дагестада, то бегите к нему и передайте то, что я сказал. Поторопитесь, сам я не могу уйти отсюда.
Голос внезапно умолк. Вероятно, прервалась связь, а может быть, человек говорил из будки и время его истекло. Но, скорее всего, ему помешали; наверное, появился кто-нибудь, кому не полагалось слышать этот разговор. Впрочем, всё уже было сказано. Асбьёрн получил тревожную весть и должен был передать ее дальше.
— Я всё слышала, — шепнула Элна. Она стояла рядом с ним, бледная, со сверкающими глазами. Блеск их казался странным на застывшем, ничего не выражающем лице. Асбьёрн чувствовал, что она охвачена ужасом, хотя и старается сохранить мужество.
