Лицо Рагнара сделалось вдруг очень усталым. Бухгалтер испытующе взглянул на него. Затем грустно кивнул головой.
— Я понимаю, Слеттен, — сказал он тихо. — Мы, наверное, и представить себе не можем, как вам было трудно? Ну, а жена ваша, благослови бог ее мужественное сердце, она тоже не поймет?
Рагнар коротко кивнул. Потом снова улыбнулся:
— А что вы скажете о счетной машине?
— Фу, проклятая трещотка! Убей меня бог, я просто не понимаю, как вы можете работать весь день в таком грохоте. Хотя да, ведь вы еще не приступили к работе. Пойдете к директору?
Рагнар кивнул. Его охватило какое-то опасение. Похвалы бухгалтера были приятны ему и в то же время заронили в его душу смутную тревогу. А всё-таки чудесно вернуться снова к размеренной жизни и работе. И, помимо всего, это было ему необходимо. Чудесная неделя, проведенная тогда с Эльсе, не прошла бесследно. Жене приходится теперь распускать складки на платьях. А с финансами у них туго.
Директор поднял глаза от бумаг и взглянул на него:
— Я выяснил, что вы потопили судно, принадлежавшее фирме, не имея на то распоряжений из Англии. Не понимаю, как вы могли взять на себя такую ответственность. Английская разведывательная служба работала прекрасно, и они были осведомлены как о судне, так и о грузе, который был на нем.
Рагнар, побледнев, стоял перед роскошным письменным столом.
— Была война, — ответил он сдержанно. — Если бы на каждый акт диверсии мы ожидали распоряжений из Англии, то они совершалась бы у нас довольно редко. — Рагнар перевел дыхание. — И у дикторов Би-би-си было бы не так уж много материала для передач. А судно ваше, вы знаете, было загружено железной рудой для Германии.
Многое пришлось пережить Рагнару за эти годы. Много раз у него появлялось чувство нереальности всего происходящего. Например, когда по ночам ему приходилось тайно встречать где-нибудь в горах самолеты союзников с боеприпасами и одеждой или когда, после совершённой диверсии, ему нужно было как ни в чем не бывало проходить мимо целой роты «зеленых»[5]. Но ни разу не был он так потрясен, как теперь, когда стоял перед письменным столом директора, человека, в течение последних шести лет произносившего длинные и трогательные речи о героях Сопротивления.
Рагнар отвернулся к окну, освещенному холодным зимним солнцем.
— Вы, вероятно, были и в числе этих таинственных грабителей банков? — внезапно спросил директор.
Рагнар отрицательно покачал головой.
— Вы в этом уверены?
