Дейзи наблюдала за тем, как ловко Себ режет лук и поджаривает стейки.
– Это с фермы на территории имения. У меня, можно сказать, самоокупаемое хозяйство благодаря фермерам, которых я поддерживаю.
Они старательно избегали касаться темы, но она парила в воздухе.
Замужество. Как это? Уютные вечера на кухне. Покачиваясь в кресле у плиты, пока Себ готовит. Стоит научиться вязать.
– Вы на самом деле придерживаетесь мнения, что брак действительно деловое соглашение?
Он даже не повернулся, но она заметила, как его плечи словно затвердели, беззаботная грация куда-то исчезла.
– Только так это и может работать.
– Почему?
– Что вы имеете в виду?
Его взгляд выхватил яркий жилет, шляпу и помаду. Все это только подчеркивало необычайную бледность Дейзи, это не вязалось даже с последними днями долгой и холодной зимы. Тени под глазами были слишком глубокими, голубовато-зелеными. Она выглядела совершенно измотанной. Желание защитить с неожиданной и незнакомой силой поднялось откуда-то изнутри, переполнив все его существо. Нет, это вовсе не то, чего он ожидал. Не его путь. Но он отвечает и за нее тоже. Она, должно быть, заслуживает большего, чем он может предложить. Но это все, что у него есть.
– Почему вы так думаете?
Себ помедлил с ответом, принес хлеб и масло, захватив ножи и вилки.
– Идите, садитесь к столу. Мы можем поговорить потом.
Все было словно на первом свидании. Хуже того, на свидании вслепую, когда вы вдруг полностью теряете способность говорить, думать и ощущать вкус. Это и ждет его в будущем? Вот так сидеть за столом именно с этой женщиной, выискивая тему для разговора?
– Мои дед и бабушка каждую трапезу обязательно устраивали в большой столовой. Даже в том случае, если, кроме них, никого не было. Дед занимал место во главе стола, бабушка с противоположного конца. Несмотря на то, что между ними было тридцать свободных мест.
У обоих были пронзительные голоса. Не знаю, от природы или они выработали их после пятидесятилетней практики, докрикиваясь друг до друга через пятнадцать футов хорошо отполированного красного дерева.
– А ваши родители? Они освободились от этих правил, ели здесь или предпочитали сохранять дистанцию?
– Ах, мои родители. Они всегда жили далеко не по средствам. Если мне не удастся найти способ, чтобы Хоуксли начал окупаться в ближайшие пять лет… – Совершенно не хотелось говорить о худших опасениях: именно он станет тем Бересфордом, который потеряет Хоуксли-Касл.
– Потому и разнорабочий?
