большими окнами, выходящими на нижнюю улицу. Еще в этой комнатке есть кресло и
маленький столик – а больше там ничего и не помещается. Так вот, проходя мимо двери, я
собирался её открыть, окинуть взглядом комнату и пойти дальше, но не успел я взяться за
ручку, как меня словно холодной водой окатило. И я замер собственным изваянием.
- Гос… господин егерь, - встревоженный голос из-за спины, - что случилось?
Я резко вскинул руку. Тихо!
Тихо, дайте подумать.
Интуиции у нас принято верить. А еще принято её развивать и тренировать, хотя
дело это, скажу прямо, непростое. Дело тут вот в чём. Ничего сверхъестественного в
интуиции нет, она – всего лишь бессознательная реакция человека на то, что он не
замечает. Видит, слышит или ощущает, но – не замечает. Не осознает. А сложность в том,
что реакция-то – бессознательная. Как тренировать бессознательное? Непросто.
Сначала просто учишься давать интуиции волю – обычный человек приучен на неё
особого внимания не обращать. Ну и зачастую, вообще её чувствовать перестает. У людей
во всём так устроено – чем пользуешься, то развивается, а чем не пользуешься – то
отмирает. За ненадобностью. В магистратах, к примеру, куча людей с напрочь отмершими
мозгами и очень развитыми животами. Ну да я не об этом.
Короче, волю ей даешь, интуиции. Ох, и забавно это выглядит – со стороны,
конечно. Идет такой – весь зеленый еще – егерь по лесу, а впереди – лужа. И он в ту лужу
– хлоп плашмя – и лежит, пузыри пускает. Полежит, встанет. Отряхнется смущённо.
Лейтенант: «Зачем упал?» - «Ну, показалось». А лейтенант ему – бац – подзатыльник
(чтобы мозги встряхнуть) и, - «Что показалось?». Вот тут-то самое главное и начинается:
мало дать интуиции волю – иначе так и будешь в каждую лужу плюхаться, товарищей
веселя – надо еще в ней разбираться научиться. Сложно это. Поначалу вовсе не
получается. Потом – через месяц-другой – один раз из десяти вдруг стрельнет: это ж
рисунок древесных линий на доске стола тебе лицо твоего давнего врага напомнил. Вот ты
и вскочил, за меч хватаясь и посетителей таверны распугивая. Очень давнего, правда,
врага – пацана соседского, который частенько тебя, десятилетнего, лупцевал во дворе и
заставлял песок есть. И что с того, что ты с ним тех пор и не виделся ни разу – интуиции
это безразлично. На то оно и бессознательное.
