сильно пахнущим, но непривлекательным для бестий, мускусом. Помогает редко, но
иногда всё же помогает – когда бестии не подходят к нам или нашим следам близко.
Наверное, бобры, принюхавшись к таким следам, чувствуют примерно то же, что я сейчас.
А может, и вовсе не то, у бобров же не спросишь.
Несмотря на запах, ощущение опасности ослабло – похоже, бестия всё же ушла из
дома. По крайней мере, в гостиной никого не было – это я чувствовал абсолютно
определенно, даже несмотря на укутывавший углы полумрак. Никого живого, по крайней
мере. Я, стараясь не наступать в еще не высохшие до конца пятна крови, шагнул вперед и
присел над телом Клюва. Обнаженным, вытянувшимся ничком во всю длину и как будто
еще продолжавшим тянуться куда-то. Круглые неровные пятна причудливым рисунком
покрывали белеющую в темноте кожу.
- Посветите, - не оборачиваясь, сказал я замершим у входа милитам.
Круги огня от факелов накрыли труп и замерцали. Я обернулся. Один из милитов – что
помоложе, смотрел в сторону и приглушённо икал.
- Единого ради, - раздражённо сказал я, - соберешься блевать, сделай это на улице. Тут уже
достаточно грязно.
И продолжил осмотр. Поначалу мне показалось, что я поймал истину за хвост: никакая это
не бестия, это человек! Сумасшедший, конечно. Свихнувшийся на почве
зверопоклонничества – увы, бывает это не так уж редко. Догадка объясняла как запах, так
и круглые, непохожие ни на чьи иные, следы челюстей на мертвенно-бледной коже. Но…
нет. Пусть даже это очень сильный и быстрый сумасшедший – такой, что может голыми
руками одолеть опытного егеря. Но и самый свихнувшийся человек не сможет настолько
широко открыть рот – оставить подобные отпечатки можно лишь раскрыв челюсти так,
чтобы все зубы оказались в одной плоскости. И еще: никакой человек не сможет выкусить
из тела большой кусок мяса вместе с попавшимися под зубы ребрами. Я осторожно
ощупал, уже начавшие подсыхать, края раны в левом боку. Три ребра. Изломы ровные,
почти без осколков – значит, зубы острые и действовал ими их хозяин быстро и с
недюжинной силой. Я осторожно перевернул труп. Из-за спины послышалось сдавленное
хрюканье, потом удаляющийся топот и, приглушенные расстоянием, захлебывающиеся
звуки. Стало темнее, но и света одного факела хватало, чтобы понять, что голодной тварь
явно не осталась.
