потайным и унгвой, в нем припрятанной. Цапнул и давай челюсти сжимать – я себя враз в
пыточных тисках ощутил. В глаза вергу тыкать бесполезно – глаза только у урсов слабая
точка, а у верга, если он веки успел смежить, то без ножа ничего ты его глазу не сделаешь,
вот бы мне сейчас унгва пригодилась, так нет же – как знал, скотина! И по лбу ему
кулаком стучать толку мало, да и не кулаком – тоже. Лоб у верга каменный – любому
магистру на зависть. Имей я дело с теми, прежними вергами – тут бы мне и конец пришёл,
поскольку кожу лентнера он мне, я чую, прокусил, да и рёбра уже похрустывать начали.
Даже не знаю, с чего это я левой рукой к его боку потянулся – видел же, что не достаю
никак до нужной точки. Видимо, хоть и неосознанно, но успел просчитать его реакцию на
моё движение – дернулся верг, разжал пасть и отскочил в сторону. Из прежних вергов
никому бы и в голову не пришло меня выпускать, а этот испугался-таки удара моего
коронного. И выпустил. Я еле на ногах устоял. Мельком на бок себе глянул – ни дать, ни
взять – пирожок надкусанный. Полукруг на доспехе изжеванный и глубокие дырки от
клыков уже кровью наливаются. И опять на одной интуиции сработал – сам на него
бросился, от лап его увернулся, а вот руку от пасти «как бы» не успел отдернуть. Левую
руку. Еще зубы на моей руке не сомкнулись, как свою оплошность он понял – это я ясно в
глазах его прочитал. Но исправить эту ошибку у него уже не получилось – первое,
организм его подвёл – рефлекс, говорил же. А второе – я не дал. Дёрнул руку к себе со
всей силы, так, что его голова у моего живота оказалась, второй рукой голову его обхватил,
ноги на плечи ему закинул, за спиной скрестил и сжал бёдра со всей силы. Грохнулись мы
на землю, верг рычит придушенно, руку мою выплюнуть и голову освободить пытается,
попутно когтями мои ноги полосуя, а я только сильнее бёдра сжимаю. Руками верга
душить дохлый номер, шея у него, что у быка – и не обхватишь толком, а обхватишь – не
обрадуешься. Ногами, вообще-то, тоже никто еще не пробовал, так что если выйдет у меня
– я первым буду.
Вышло. Минуты через две потише он лапами махать стал, а через три – и вовсе
затих. Подождал я, пока он дергаться перестанет, а потом еще подождал – на тот случай,
если он притворяется (я б так и сделал). Нет, похоже, не притворяется. Разжал я ноги,
выполз, кряхтя, из-под неподвижной туши, поднялся. Плохо мне. Ноги подкашиваются,
