мне, конечно, пропороть успеет, но и я вовсе еще сознания не теряю – пусть только
подойдёт поближе. А тут я еще и меч выронил.
Вольп, коротко взрыкнув, бросился на меня в прыжке. Ох, это он зря – я даже
усмехнуться успел. Меч-то я намеренно выронил. Сразу же его и поймал, не успел вольп
еще и половины расстояния до меня пролететь. Ну всё, сейчас я тебя, как цыплёнка на
вертел… Нет! Каким-то невероятным образом вольп извернулся в полёте, я даже заметить
не успел, как он это проделал. Меч мой от неожиданного удара дёрнулся так, что рука
онемела, и тут же вольп спиной мне в грудь прилетел, наземь свалив. Вскочил он с меня
сразу, не успел я еще до земли долететь, ну и я разлеживаться не стал. Перекатился, руку
поднимая… а где мой меч? А вот он – в двух шагах от меня лежит. А в трёх – вольп стоит.
Может, ухмыляется, а может – просто скалится. Ногой мой гладиус поддел, отбросив его
куда-то в заросли пшеницы, и свою спату надо мной занёс. Да так и замер. И остриё болта
арбалетного между глаз торчит.
Подобно ветру, вылетел откуда-то Ворчун. Пинком в спину поторопил, уже
начавшего падать, вольпа, в полсекунды перезарядил арбалет – одной левой, гладиус из
правой не выпуская – стрельнул в меня взглядом, полным злого боевого веселья,
усмехнулся.
- Должен будешь, - сказал, - за мной!
И бросился куда-то в сторону. Я дёрнулся за ним, потом спохватился – куда я собрался?
Без оружия? Сунулся в заросли, куда мой меч улетел, и нос к носу с еще одним вольпом
столкнулся. Отшатнулся, бросился бежать за Ворчуном – изо всех сил, только на ноги свои
надеясь. Эх, кольчугу бы скинуть! Споткнулся о чей-то труп – человеческий труп, из
наших, егерей, стало быть – чуть не упал, но удержался и дальше бросился, краем глаза
заметив летящую за мной бестию. Выскочил на утоптанный участок. Тут драка – трое
наших, спиной к спине, вокруг трое же вольпов вьются, как пескари вокруг упавшей в
воду мухи. Кажется, Живучий там – узнал меня, крикнул что-то. Один из вольпов меня
заметил, приобернулся, замешкался на мгновение и тут же упал, кровью из рассеченного
горла захлебываясь. Дальше я уже не видел – влетел снова в густую пшеницу и бежал,
бежал, бежал, пока ноги несли. Обернуться боялся и думал только об одном – бежать!
Ну, что тут скажешь? Бывает. Я до этого случая, как слышал про кого, что он с поля
боя сбежал, сразу трусом его клеймил. А после – уж нет. По-всякому случается, на самом
