верить – дело другое. Это ж моя родовая легенда.
- Вырезали их всех. Люди вырезали. Хотя вреда от тех оборотней вроде как не было, но уж
больно они людям глаза мозолили. Как только ослабла власть урсов, так всех оборотней на
ножи и понасаживали. Вот такая легенда.
- А может, и правда? А вообще пробовал кто потомство от людей и бестий получать?
Тут уже я засмеялся.
- Каждый день пробуют без устали, - сказал, отсмеявшись, - да толку-то? Ты в лупанарии
когда крайний раз был?
- А, - Гез ответил и потупился. И выходит по всему, что – никогда он лупанарии не был.
- Если б от связи людей с бестиями потомство бывало, - сказал я, - то оборотней сегодня
больше, чем людей было бы.
- Я думал, тех, которые, ну… в борделе, - с трудом выговорил это слово Гез, как
выплюнул, - их… стерилизуют.
И краской залился аж до кончиков ресниц. Ну, и ну. Гез-то наш, выходит, мальчик еще.
Нехорошо это, авторитет егерей подрывает. Светлый образ наш, сотнями баек воспетый,
очерняет. Надо бы найти ему гетеру подходящую, чтобы помогла ему с девственностью
расстаться без лишних ошибок и душевных терзаний.
- Вот еще, делать нечего. Да и как от них потомство получать, если они стерилизованы?
Бестии меньше людей живут, а век вольп – века большинства бестий короче. Лет пять-
шесть и от былой звезды борделя остается высохшая развалина. Надо смену вовремя
готовить, и для этого при каждом лупанарии одного-двух самцов держат. Да и мальчиков,
буде таковые в помёте окажутся, не всех убивают – для той же цели. Вот только, если
самки в полном и всестороннем, так сказать, расцвете нужны, то от самцов, сам
понимаешь, лишь одно и требуется. Ну и условия жизни у них соответствующие – чтобы
только не сдохнуть. Видел я один раз бордельного самца – мерзкая картина. И ведь
понимаешь, что вольпы сами эту судьбу выбрали, и жребий этот заслужили, но всё равно –
не годится разумным существам в таком виде существовать. Будь моя воля, я б их всех
перебил, хотя и лучше иных понимаю, что такого легкого конца они не достойны.
- А как так с вольпами получилось? Я помню еще времена, когда они в силе были. В
Арелте пара семей жила, самые лучшие дома занимала. Наш староста как-то в
неурожайный год деньги в рост у них брал. И погромы помню, как в один день их бить
начали. Не пойму только, почему? Почему раньше не трогали и почему вдруг всех
