Еще через несколько дней меня попытались представить к награде и показать мое лицо по всем информационным источником, как героя Верона. Естественно, меня это не устроило. Долгими спорами с командованием и даже посыланием их всех подальше, включая угрозу осуществить это при прямой трансляции, мне удалось добиться своего.
Во-первых, они выплачивали мне положенную сумму за носитель. Во-вторых, на место героя с торжественным награждением был назначен какой-то молодой офицер Верона, родственник одного из политической верхушки. За это меня убирали из реестра военнообязанных с погашением всех сумм и вдобавок округляли мой счет с учетом носителя до одного миллиарда кредитов. А еще дали добро на ношение оружия, и то, я согласился только потому, что сами предложили. Я же обязался не распространяться о своей роли в этой истории. В общем, полностью взаимовыгодная договоренность.
Воевать за Верон я не хотел. Впрочем, как и за Радир, если учитывать предложение Бернарда. Одна страна с действительно хорошей системой правления, равенствами возможностей, но часть верхушки решает свои собственные проблемы. Конечно, с учетом текущих технологий, злоупотреблять властью сложно, но все же они как-то справляются с этим. Страна, которая больше всего пострадала от двух войн и только благодаря самоотверженности и ценой большого количества жизней смогла выйти победительницей. Но в такой ситуации быть рядовым бойцом очень опасно, а Верон так и не успел стать для меня домом. Не хватило просто спокойной жизни в нем.
Радир же, напротив, ярый агрессор, который не гнушается грязной войны и террористических атак. Неравенство граждан, которое они же и поддерживают. Но при этом принц адекватный и вообще производит хорошее впечатление. Но это на меня и в конкретный момент времени. Встреть я его в другое время, его отношение могло быть другое. Жесткая вертикаль власти, в которой император просто бог.
Да и просто оседать я где-то не хотел. Содружество большое, есть что посмотреть. И для путешествий у меня явно хватит средств. Так что сейчас я сидел на первой попавшейся станции, на которую меня высадили армейцы. Она была небольшая и имела всего один бар, так что выбирать не приходилось. Но я и не пытался. Сейчас важнее решить, что конкретно делать.
На вновь вошедшего в бар я не обратил внимания, сконцентрировавшись на бокале в руке, в котором болталась красновато-коричневая жидкость.
– Приветствую, Джон, – вошедший сел прямо напротив меня.
