— Бедняжка! — сказал он, — так ты не знаешь, какая участь постигла детей, отплывших из Марселя?
Он сообщил ей, что все они были проданы в неволю. Николетта стояла, как пораженная громом, только слёзы ручьями текли по её бледному, кроткому лицу. — Не падай духом, дочь моя! — утешал её монах. — Быть может, папа или король выкупят несчастных, и, если только твой брат не утонул во время бури, то он вернётся на родину. Тебя же я пока устрою в здешнем женском монастыре. Если ты умеешь ухаживать за больными, то тебе найдется немало дела в лазарете. Пойдём со мною!
Николетта покорно последовала за своим новым покровителем.
В лагере крестоносцев было, между тем, далеко не спокойно. Все громко обвиняли Николая и его отца, за этот бедственный поход; говорили, что денег скоплено много, и есть на что купить хлеба, достать одежду и обувь для голодных, оборванных ребятишек. О походе в святую землю не было уже и речи: все хотели вернуться по домам.
Но духовник Николая грозно кричал на детей, что они не смеют вернуться, дав обет идти на освобождение святыни. И крестоносцы уныло повесили головы, не зная, что им делать.
Только один граф Анри не потерял духа.
— Товарищи, — начал он, — выслушайте меня: правда, что обещание, данное нами добровольно и не выполненное, будет тяготить нас всю жизнь. Но, мы дали его не подумав, что слабые и неразумные дети не в силах выполнить многотрудного похода; мы бросились, очертя голову, сами не зная куда; и как мы огорчили наших отцов и матерей! Обратимся же к святейшему нашему отцу, папе, чтобы он разрешил нас от нашей неразумной клятвы.
— Да, да, именно так! — воскликнули сотни голосов. — Пойдём просить папу! И ты, граф, иди к нему просить за всех нас.
Тогдашний папа Иннокентий знал лично графа, отца Анри, и ласково стал журить его сына за своеволие и легкомыслие.
— Неужели, — говорил он, — ты не мог дождаться времени, когда станешь рыцарем, достойным своих славных предков?
Анри покорно выслушал эти укоры и сталь просить папу о разрешении обета, данного молодыми крестоносцами.
— Нет, — отвечал папа Иннокентий, внимательно выслушав Жерара; — я не могу исполнить вашей просьбы: слово, данное христианином, должно быть свято. Я. не считаю себя властным снять с вас обет ваш, но могу отсрочить вам его исполнение до тех пор, пока вы достигнете совершеннолетия. Идите же с миром и спешите к покинутым вами родителям. Таким образом окончился крестовый поход из немецких земель: эти дети поплатились за него менее, чем их товарищи, отплывшие из Марселя. Но не все вернулись и на Рейн. Страшась ещё раз переходить по ужасной дороге через Альпы, многие из них остались в Италии: одни поступили в услужение, других приняли в свои семьи из сострадания добрые люди. Анри поселился у одного знатного семейства и тотчас же отправил к своим родителям письмо, в котором извещал их о себе и просил доставить ему средства для возвращения на родину. Но прошёл год, прежде чем Анри получил ответ из родного замка. Местный священник уведомил, наконец, графа, что отец и мать его скончались. Анри горько оплакивал эту потерю; ему было так тяжело вернуться в опустелый замок, что он со дня на день стал откладывать отъезд свой на родину.
