— Так, значит, оттуда мы пойдём пешком?
— Ну, уж это вряд ли. Дело ясное, всех вас выведут на александрийский базар, и мусульманские купцы охотно раскупят такой свежий товар. Мальчишки для услуг и утех всегда нужны в богатых домах. Удивляет меня только, — продолжал матрос, не замечая в какое состояние привели чувства Франциска его последние слова — как это всех вас до сих пор не заковали в цепи? Это у нас… Э! Брат! Стой!
В мгновение ока Франциск вскочил на борт, порываясь броситься в море. Но матрос успел схватить его за ногу и втащил обратно на палубу. При этом Франциск с такой силой ударился головой о борт, что потерял сознание…
— Я говорил, что надо было заковать этих щенков, — объяснял матрос сбежавшимся на шум товарищам, — этак и другие захотят отведать морской воды.
Не прошло и часа, как вся партия юных крестоносцев, и прежде всех Стефан и Франциск, несмотря на крайнюю слабость последнего, были скованны по рукам и ногам и в таком виде спущены в трюм.
К ночи Франциск очнулся, слабым голосом стал просить воды, но никто не слышал его, кроме злополучных товарищей, которые не могли пошевелиться.
Франциск снова заметался в страшном бреду… Он угасал, как свеча. Когда при входе в александрийскую гавань открыли трюм и стали осматривать живой товар, Франциск оказался мёртвым.
С охладевшего трупа сняли цепи и бросили его в море.
* * *
Наконец, и с Рейна измученные и истощенные кое-как добрались крестоносцы до Ломбардской долины. Итальянцы встретили их крайне недружелюбно: эта толпа оборванцев, по большей части ребятишек, возбуждала лишь насмешки и общий хохот.
— Куда вам в святую землю, крысы этакие? — говорили им. — Вы посмотрите на себя, на что вы похожи! Да и передохнете вы все дорогой.
И бедным, изнурённым детям ни разу даже не пришлось провести ночь под крышей. Силы их истощались; многие из них в изнеможении падали на дороге. Приходилось здесь и бросать их: тащить за собой больных не было возможности. Некоторые так и умирали от голода; другие делались добычею волков; многих подобрали на дороге окрестные жители и обратили в рабов, обременяя их тяжелыми полевыми работами.
Как мы знаем, предводителем немецкого крестового похода считался десятилетний мальчик Николай.
Духовный отец этого ребенка, человек бессовестный, брал себе всё, что добрые люди жертвовали деньгами и вещами на крестоносцев. А мальчики страдали от холода и голода.
Двадцать пятого августа прибыли они в Геную. Начальник города не пустил их далее заставы; и несчастные принуждены были пройти дальше, к Бриндизи. Очень немногим и, в том числе Николетте, удалось остаться в Генуе: её приютское платье обратило на себя внимание одного старого монаха, который ласково обратился к ней с расспросами. Николетта рассказала монаху всё, что с ней случилось.
