Уйду к опушке, где деревья строги,
где из-за серых призраков лесных
не услыхать с проселочной дороги
ни голосов, ни стуков городских.
Я буду знать и буду рада, зная,
что в экипажей траурном ряду
один из многих вспомнит, проезжая,
и будет ждать, что я опять приду.
Но я, забравшись в самый синий ельник,
не покажусь из своего дупла:
ведь та заря не встанет в понедельник,
что в воскресенье вечером зашла.
