6 июля.
Несмотря на то что Зин-Пална ходит все время расстроенная и бледная, — больна она, что ли, — вчера опять была экскурсия в Головкино. Она могла бы кончиться очень печально, если бы не хладнокровие Зин-Палны. Я нарочно сходил в нашу фабричную ячейку и, хотя не застал секретаря, все-таки запасся мандатом от имени ячейки на имя головкинского комсомола с просьбой об оказании мне содействия в обследовании крестьянского быта.
Было воскресенье, и поэтому в деревне было гулянье. Многие мужики уже с утра были пьяные, а комсомольцы, как на грех, ушли на какое-то собрание в рик, а это — верст двадцать пять. И вот что из этого вышло.
Зин-Пална разыскала председателя и просила его содействия. Он сам не пошел, а послал своего сына, парнишку лет пятнадцати. Мы начали обмер, пустили в ход рулетку, нас обступили со всех сторон бабы, девки, парни, ребятишки и глазеют. Я решил воспользоваться случаем и, пока остальные ребята возились с рулеткой, начал обследовать быт. Для этого я подошел к девчатам и вступил с ними в разговор. Они хихикали и прятались одна за другую, а я все приставал к ним, чтобы они спели какую-нибудь песню. Они говорят, что не знают.
— А кто из вас лешего видел? — спрашиваю я.
— Да вот он, леший, стоит, — отвечает одна и показывает пальцем на меня. Вдруг ко мне подходит один из парней и говорит:
— Ты к нашим девкам не лезь, ты за этим, што ли, сюда пришел?
Тогда я вынимаю мандат и ему показываю. Он посмотрел и говорит:
— Это не про нас писано. Раз ты сукомол, то и иди к сукомолу, а к девкам приставать нечего.
Я было вступил с ним в спор, но вижу, что они меня оттерли, а среди наших какое-то волнение.
Обмер шел по задам мимо огородов, и ихние, деревенские, ребятишки, которые толкались около рулетки, забрались в чей-то огород, нарвали стручков, а сказали на наших. Какая-то тетка выскочила, начала кричать. И лезет прямо с кулаками на Зин-Палну и кричит ей:
— Раз ты учительша, должна за ими смотреть.
Зин-Пална спокойно отвечает:
— Я не отвечаю за ваших, деревенских, детей, а мои тут все при мне были.
— Да что я не видела, што ль! Вон тот вон самый стручки рвал.
И показывает на меня.
— Что ты врешь-то, тетка! — закричал я, обозлившись. — Когда ж я у тебя стручки рвал?
— Он тут и к девкам приставал, — загорланили парни.
Тут Зин-Пална как гаркнет громовым басом, что я даже и не ожидал от нее такого:
— Как же вы смели, Рябцев, приставать к девушкам?
Весь галдеж сразу утих, а я молча вынул мандат и подаю Зин-Палне.
