Все это известно, и я пишу только для того, чтобы себе самому выяснить последующее.
Когда кончились прения по реферату (это только так называется — прения, а на самом деле никаких прений не было, — выступали девчата и повторяли то же, что и Зоя, и почти теми же самыми словами), ну, одним словом, когда кончился урок, все бросились бежать в зал. У выхода почти всегда бывает теснота, и некоторые даже нарочно стараются устроить давку. Так вот, случайно в проходе меня притиснули рядом с Нинкой Фрадкиной и Черной Зоей. Стоял, как всегда, шум, но я все-таки собственными ушами слышал, как Нинка Фрадкина спросила Зою:
— Ты что же, веришь во все это?
— Во что?
— Ну в разные общественные столовые и что там лучше будут кормить, чем дома?
— Что я, дура, что ли? — усмехнулась Зоя и запаровозила: — Фу-фу-фу-ффу, — потому что ее притиснули.
Меня сейчас же оттеснили, и в общем потоке я вылетел в зал, поэтому больше ничего не слыхал. Но этот разговорчик я слышал собственными ушами, даю голову на отсечение.
Я, конечно, ее выведу на свежую воду, но сейчас мне удивительно даже писать про это. Выходит, что она говорит и даже готова защищать (потому что рефераты полагается защищать) одно, а думает про себя совсем другое.
Этому название даже трудно подобрать: интеллигентщиной не назовешь, на мещанство тоже как будто не похоже.
Что же это такое?
20 сентября.
Сегодня у меня разразился крупный скандал с Марь-Иванной из первой ступени. Еще на днях — с неделю тому — я с ней поругался из-за того, что она заставляет своих ребят говорить «ступень» с ударением на «у», а не «ступень», как полагается. Она на меня тогда накричала: «Это вам не лестница, и прошу не вмешиваться в мои распоряжения». А сегодня разговор вышел гораздо серьезней, и, конечно, дело этим не кончится.
Она явилась в школу во время наших занятий, отозвала меня из лаборатории и спрашивает:
— Гражданин Рябцев, будьте добры ответить мне прямо на один вопрос. Только, пожалуйста, без виляний. Правда, что вы организовали с первоступенцами налет на яблочный сад?
— Во-первых, это был вовсе не налет, как вы выражаетесь, ответил я, — а просто ребята сорвали у частника несколько яблок; а во-вторых, вы никакого права не имеете ко мне лезть. Я вам не первогруппник. Ступайте к черту!
— Ага, я так и знала, — затараторила Марь-Иванна, вся так и кипя от злости. — Вы можете это прикрывать разными невинными словечками, но налет все-таки был! Я очень, очень рада, — чрезвычайно рада! И рада я потому, что этот случай, возможно, даст школе вздохнуть свободно и освободиться от такой язвы, как вы.
