Учитель покачал головой, хотя все прекрасно понял. Теперь никто не сумеет доказать, что шестеренки не опустились под тяжестью напавшей твари. Утром же будут смонтированы новые механизмы, а обвиненный во лжи Белый покажет справедливым всего лишь кучу сломанных шестерен, доказав: Ловкачка оказалась ниже, чем должна, не перед столкновением с шариком, но — после.
— Понимаю, — прошептал он раздраженно.
— Я знаю, что это вероломный обман, поскольку я успел сам осмотреть оба механизма. Они действовали корректно, но потом появился Тавот и с улыбкой заявил, что шестерни после случившегося с Ловкачкой треснули и что если их продолжить применять — могут рассыпаться в пыль. Если бы это было правдой… — ему можно было и не заканчивать.
Они снова замолчали. В туннеле снаружи царила тишина.
— Если так, — отозвался наконец Учитель, — то мне не остается ничего, кроме как решить дело по-своему.
Кивнул на разложенное оружие.
— Мы догадывались, что ты попытаешься его убить, — Станнис даже не обернулся. — Потому-то я и пришел к тебе, прежде чем ты сглупишь по-настоящему.
— Мы? — Помнящий насторожился. — Какие такие «мы»?
— Люди, которым не по вкусу то, что в последнее время творит Белый, — ответ был настолько же краток, как и загадочен.
— И почему я о вас ничего не знаю?
Кузнец тихонько засмеялся:
— Может потому, что мы до поры воспринимали тебя как одного из его присных?
Учитель задумчиво кивнул. У них было на это право. Он всегда оставался лояльным к Белому, как раньше и к его отцу, — пока сам не оказался на мушке.
— Что ж, теперь можешь спать спокойно. Завтра я уберу этого мерзавца.
— Я уже говорил тебе, дружище, дела это не решит.
— А мне кажется, решит. Все проблемы — и мои, и ваши. Лишимся правящего анклавом идиота, а его доверители, если такие существуют, утратят возможность влиять на нас и им придется отступить.
— Ты ошибаешься.
— Правда?
— Пока ты доберешься до альбиноса, тебе придется пробиваться сквозь его приспешников.
— Нож сквозь масло, — презрительно проворчал Помнящий.
— Теперь — это синоним чего-то недосягаемого, — издевательским тоном напомнил ему кузнец.
— Не лови меня на слове. Если будет такая нужда, я пробьюсь сквозь всех его присных.
— Даже через половину гвардии?
Учитель глянул на него исподлобья.
И правда, Белый удвоил свою охрану. И никуда не выйдет как минимум три ближайших дня, а потом… Взгляд Помнящего прошелся по спящему на постели Немому. Потом убийство будет лишь актом бессмысленной мести.
