— Скажите ему, — попросил я, — что я не боюсь их и что я действительно их уважаю!
— Хорошо, — ответил нерешительно мой провожатый, и я напряг свой внутренний слух.
— Слышали ответ? — спросил он меня через некоторое время.
— Нет, — ответил я.
— Потому что себе вы говорите другое. Я же вас предупредил, что нужно быть искренним!
— Что он ответил?
— Вы боитесь. Боитесь океана, меня, того, что они несут в себе, и того, что в вас и что пытается соединиться с тем, что в них.
Я закрыл глаза и попробовал сосредоточиться, уйти в себя. Что-то новое росло и росло во мне, вытесняя суетные желания и мысли. И я услышал собственный голос.
— Разве я боюсь?
— Да, ты боишься, — ответил мне другой голос, но он был неотличим от моего. — Боишься, потому что не знаешь этих сил, потому что никогда не пытался найти их ни в себе, ни вне себя.
— Сейчас уже, кажется, не боюсь, — проговорил я.
— Да, уже боишься меньше. И мы можем стать друзьями. Ты перестаешь быть человеком, считающим себя венцом природы, и я для тебя перестану быть животным, и мы сможем понять друг друга. — Он засмеялся и весело перепрыгнул через волну, как это обычно делают дельфины. — Я тебе изложу наши истины, а ты мне свои. Так разговаривают друзья, а раз мы друзья — не будем обижать друг друга, ладно?
Я попытался вспомнить свои истины, чтобы рассказать о них, но не смог; словно все они уплыли в темноту и тишину. Поэтому я спросил:
— За что же вы нас любите?
— А разве можно не любить своего брата, если он даже в чем-то и заблуждается?
— Это ваша истина?
— Да, — ответил он.
— Два и два четыре, — сказал я внезапно.
— Что это значит?
— Это одна из наших истин.
— Я не понимаю, — произнес он смущенно.
— Привет, дружище! — раздался еще один голос. — Я понимаю! Это ваш счет, да? Самое большое ваше заблуждение!
— Почему заблуждение? До сих пор я разговаривал с одним дельфином, сейчас приплыл ты. Один дельфин и один — это два дельфина.
— Нет, есть только один дельфин и… дельфины. И так со всем.
— Ага! — сказал я торжествующе. — Для вас существует только единица и множество. Да ведь это самая примитивная ступень восприятия.
Оба дельфина перевернулись через голову в волнах, и я услышал смех, веселый и безобидный. Потом второй дельфин сказал:
— Ты можешь пересчитать волны в океане? Можешь пересчитать звезды во Вселенной или измерить бесконечность? Счет нужен для движения тела, но он мешает духу проникнуть в бесконечность.
А вы привыкли все считать, и тяжелее всего вам бывает, когда чего-нибудь слишком много.
