— Ну что, поостыл твой пыл, а? — насмешливо заметил мой астроном.
— Нот! — крикнул я. — Задержи-ка немного! Верни обратно!
Здесь и там между космическими знаками начали появляться отдельные клинописные изображения. Не было ли это соответствующим переводом с одного языка на другой? Ключом к взаимопониманию между двумя цивилизациями? Я не посмел высказать свои мысли вслух, а экран вдруг опустел.
— Запись, вероятно, не совсем полная. Не может быть, чтоб мы не пропустили что-то, — пояснил астроном. — А это не твои ли шумерские знаки опять?
Я торжествовал. Опытный его глаз уже начал сам отличать эти знаки от других. Разумеется, думал я, разумеется! И запись не полная, и к тому же бедная древнеаккадская речь не может выразить всего того, что этот орионец хотел сказать нам!
Зовется Эа… А вот и «создание»! Все такое же неясное, как на снимке, все такое же похожее на абстрактную живопись. Как, однако, исказили его отображение эти дьявольские космические поля!
Оно медленно уплыло с экрана, словно отбыло на свою далекую родину, но вот следом выплыла ясная и четкая вереница клинописных знаков. Я читал с пересохшим горлом и чувствовал, что грудь моя может вот-вот разорваться от распирающего ее восторга. Время от времени я заглядывал в «Историю» и в свою грамматику и читал, читал…
«…И научил их строить каналы и орошать землю, делать мотыги и высекать из камня и дерева самих себя, определять дорогу по звездам, а его; ученики захотели стать богами, и он хотел остаться еще, чтобы научить их… но тогда им сообщили ужасное… (следовали абсолютно чуждые всякой земной речи слова)…и все возвратились, пообещав своим ученикам снова прийти… (текст прерывался — то не хватало слова, то шли какие-то маленькие непонятные знаки, которые, возможно, заменяли отсутствующую в шумерском письме пунктуацию…)…и никто по вернулся, потому что (незнакомое слово!)… из-за ужасных… Они пришли тому назад шесть тысяч двести пятьдесят земных вращении по… (незнакомое слово, вероятно, название звезды. В цифре я не был уверен, так как впервые видел столь большое число, изображенное только шумерскими треугольничками и клинышками…)…и сделали нас рабами… как Эа был на земле… Я сын сына сына Эа… все принесенное скрыл и узнал слово Земли и говорю скрыт… на (незнакомое слово)… от ужасных… убили… и сделали нас рабами… также на Земле… я сын сына сына Эа…»
Здесь текст прерывался на несколько секунд, а затем на экране телевизора появился волнующий призыв:
