В конце концов эта массированная идеологическая обработка, видимо, все же дала свои плоды: Канек добровольно признал себя вассалом испанского короля и обещал уничтожить в городе всех языческих идолов.
Правитель майя-ицев снабдил испанцев продовольствием на несколько дней пути, вручил Кортесу в виде подарка несколько вещиц из низкопробного золота, а главное, дал ему опытного проводника, поскольку выяснилось, что местные индейцы прекрасно знают местонахождение колонии Ибуэрас в Гондурасе. Пока конкистадоры совершали длительный марш вокруг озера Петен-Ица, Кортес по просьбе Канека отправился смотреть Тайясаль. Многие офицеры отговаривали его от этой поездки, опасаясь коварства майя. Но все обошлось благополучно.
К сожалению, испанский полководец не оставил никаких сведений ни о самом городе, ни о его жителях. В письме к императору Карлу V он счел нужным написать о посещении Тайясаля всего одну скупую фразу; «Я провел в его (Канека. — В. Г.) городе вместе с ним весь этот день, отдыхая… А с наступлением ночи я попрощался с ним и отплыл на лодках к берегу, где нашел уже многих своих людей, успевших обойти озеро по суше».
Подобное отсутствие интереса к столь необычному и яркому явлению, как целое индейское государство со всеми его характерными институтами и особенностями, буквально поражает, если не сказать большего. Ведь здесь, в глухих лесах Петена, Кортес, по сути дела, впервые в своей практике встретился и мирно разошелся с представителями одной из самых высокоразвитых цивилизаций доколумбовой Америки. И после этого у него, столь красноречивого при других обстоятельствах, не нашлось времени и слов, чтобы рассказать об увиденном. Его «забывчивость» становится более понятной, если вспомнить слова известного американского историка Уильяма Прескотта: «Кортес никогда не писал слишком много о тех городах, которые он видел. Для него один золотой песо был дороже всех древностей Анахуака»[3].
Но прежде чем оба предводителя расстались, произошло одно на первый взгляд крайне незначительное событие. Кортес попросил Канека позаботиться о его вороном коне Морсильо, сильно поранившем себе ногу об острый сук во время марша по лесным чащобам Петена. Конкистадор обещал по окончании похода в Ибуэрас прислать людей за своим конем. Должно быть, Канек принял диковинное для него животное со смешанным чувством благоговения и страха, что не укрылось от внимательного взора Кортеса. Во всяком случае, он написал впоследствии императору Карлу V: «Правитель обещал мне позаботиться о коне, но я не знаю, что он с ним будет делать». Правда, самому Кортесу так и не привелось узнать о дальнейшей судьбе своего вороного. Уладив дела в Гондурасе, конкистадор предпочел вернуться в Мексику морем. Таинственная страна майя-ицев и островной город Тайясаль были вновь надолго забыты испанцами. И лишь почти сто лет спустя история с конем Кортеса вновь выплыла на свет.
