Его перебивает бледная дама-продюсер; с трудом сдерживая раздражение, она пытается поставить его на место.
ДАМА-ПРОДЮСЕР. Это ты так думаешь, дорогой, а последние выступления критики просто ужасны…
РИКОТЭН (за кадром). Во Франции критик Жильбер…
БАНКИР. Ты должен выполнять условия контракта! Тебя взяли сюда для того, чтобы ты делал рекламу моему фильму, и ни для чего другого!
Напряжение — правда, иного рода — ощущается и за столом сэра Реджинальда Донгби. Участвуя в разговоре с показной непринужденностью, на самом деле он весь поглощен подглядыванием за своей женой — леди Вайолет, а она в свою очередь совершенно недвусмысленно пожирает глазами усатого официанта, обслуживающего их стол.
Пока сэр Реджинальд поддерживает легкую беседу, волнение прекрасной леди нарастает, и вместе с ним растет ревность мужа, жадно следящего за малейшими признаками возбуждения у жены.
СЭР РЕДЖИНАЛЬД ДОНГБИ. Да, так вот, индусы, живущие в окрестностях Бомбея, утверждают, я, конечно, не знаю, насколько это достоверно, но они утверждают, что, если смотреть тигру прямо в глаза, он на человека не нападет.
СЕКРЕТАРЬ ДОНГБИ (за кадром). Возможно ли это, сэр Реджинальд?
Но Донгби до того озабочен поведением жены, что вопрос секретаря до него не доходит.
СЭР РЕДЖИНАЛЬД. Что-что?
СЕКРЕТАРЬ ДОНГБИ. Я говорю — неужели это так просто?
СЭР РЕДЖИНАЛЬД (нервно смеясь). Да нет же, совсем нет… Пожалуй, это самая трудная штука на свете… особенно если тигр тоже смотрит тебе прямо в глаза. (И он снова разражается своим истерическим смехом.)
В одном из уголков зала без устали играет небольшой оркестр. Белокурый секретарь Куффари, понизив голос, говорит певице:
— Тебя снимают…
КУФФАРИ (шепотом). Где? Кто?
Ее ложка застывает в воздухе, а на лице появляется выражение томного безразличия.
СЕКРЕТАРЬ КУФФАРИ. Они там, за лестницей…
На середину зала выходит репортер Орландо и делает рукой общий привет совсем как нынешние тележурналисты.
ОРЛАНДО. А вот и я! Куда направляются эти прекрасные дамы и господа? Почему они собрались все вместе здесь, на борту этого… сказочного…
К нему подходит метрдотель и очень вежливо говорит:
— Прошу прощения, синьор Орландо, что я вас перебиваю, но вы выбрали такое место… Здесь вы мешаете официантам… Не соблаговолите ли вы отойти, ну хотя бы вон в тот уголок?
ОРЛАНДО (улыбаясь). Ага, понятно. (Подмигивает публике добродушно и чуть-чуть плутовато.)
МЕТРДОТЕЛЬ. Благодарю вас, вы очень любезны, я вам чрезвычайно признателен, прошу прощения…
