Журналист, сидящий за одним столом с директором «Метрополитен-опера» и его женой, говорит:
— В пятом веке сербы спустились на Балканский полуостров, а потом захватили Эпир и Фессалию… так они вам и останутся на корме!..
В слабом лунном свете едва вырисовываются силуэты беженцев. Их томит тоска по родине. Одна из женщин, сидящих на дощатой палубе, берет в руки какой-то необычный струнный инструмент. Неуемный хвастун Фучилетто похваляется своими «подвигами».
ФУЧИЛЕТТО. Смотрю на градусник: сорок! Что делать? Сорвать спектакль? Публика пришла ради меня…
РУФФО САЛЬТИНИ. Смени пластинку!
ФУЧИЛЕТТО. И я все-таки пел. О! Меня вызывали на бис семь раз!
Фитцмайер в сторонке беседует с сэром Реджинальдом.
ФИТЦМАЙЕР. Как же так? Вы устраиваете что-то вроде дыры, в которой едва помещаются пятьдесят оркестрантов, а потом хотите запихнуть туда весь состав оркестра — сто шестьдесят шесть человек?! У нас же оркестр не лилипутский!
СЭР РЕДЖИНАЛЬД. Но этот театр — памятник национальной культуры, не могли же мы его перестраивать!
Леди Вайолет, которая стоит неподалеку, опершись о перила, стала объектом настойчивых ухаживаний второго офицера.
ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Сильный характер в сочетании с удивительно тонкой женственностью делает англичанок…
Но леди Вайолет перебивает его своим журчащим смехом.
ЛЕДИ ВАЙОЛЕТ. А я тебе говорю, не нужно терять времени на все эти прелюдии, разве не так?
ВТОРОЙ ОФИЦЕР. Я хотел сказать…
Между тем сербиянка начинает петь, привлекая внимание не только своих соотечественников, но и тех, кто собрался наверху, на капитанском мостике.
Дирижер Альбертини даже встает с места и, поглядев вниз, на палубу, замечает:
— В ней столько экспрессии, что кажется, понимаешь, о чем она поет…
Куффари и Лепори реагируют очень сдержанно, однако можно заметить, что мелодия захватила и их.
Зилоев, зачарованный песней, начинает с большим чувством подпевать сербиянке.
А темные, безликие силуэты сербов лишь усиливают впечатление от этой импровизации.
58. ОДИН ИЗ ПЕРЕХОДНЫХ МОСТИКОВ НА НИЖНЕЙ ПАЛУБЕ. НОЧЬ
У премьер-министра и принцессы Леринии тайное свидание в укромном уголке, где их наверняка никто не увидит и не услышит. Они разговаривают при слабом свете, льющемся из иллюминаторов.
ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Мой брат крепко спит…
ПРЕМЬЕР-МИНИСТР. Принцесса, мы не можем больше откладывать… Надо принимать решение! Путешествие подходит к концу, и начальник полиции проявляет все большую подозрительность.
ПРИНЦЕССА ЛЕРИНИЯ. Нет, все и так решится в нашу пользу, нам ничего не надо предпринимать.
