Она поспешила прочь и закрыла за собой дверь.
Хиро опустил полоску шелка в подсоленную воду. Судя по солоноватому запаху, поднимавшемуся из кастрюли, и обжигающему пальцы жару, Ана сделала все так, как и требовалось. Синоби отжал лишнюю воду и приложил тряпицу к шее иезуита.
Отец Матео втянул воздух сквозь зубы.
— Будет еще больнее, — предупредил Хиро. — Дать тебе что-нибудь прикусить?
Отец Матео приоткрыл глаза.
— И так справлюсь.
Кровь моментально пропитала тряпицу. Хиро бросил её в кастрюлю с несоленой водой и взял другую, опустив её предварительно в соленую воду. Синоби промыл раны иезуита, аккуратно, но твердо вытирая края и прокушенные места. Священник лишь вздрагивал, но не кричал.
Хиро помнил, сколько боли причиняла соленая вода его собственным ранам на внутренней стороне бедра и плече. Несмотря на прошедшие годы, все всплывало в памяти так живо — и мучительно, — словно случилось лишь вчера.
Он заставил себя вернуться в настоящее, не желая вспоминать о своих ранах и еще меньше думать о том, как он их получил.
К тому времени как Хиро закончил очищать раны иезуита, кровотечение остановилось. Из самых глубоких все еще сочилась сукровица, но Хиро знал, что скоро и она остановится.
Синоби бросил последний использованный лоскут в окровавленную воду и открыл крышку медицинской шкатулки. Пробежал по рядам бумажных пакетов, пока не нашел нужный.
Хиро достал его и сорвал печать, открывая кристаллический порошок. Воздух наполнил едкий запах.
— Что это? — Отец Матео открыл глаза.
— Камфара. — Хиро наклонил конверт, чтобы священник смог увидеть содержимое. Он постарался не обращать внимания на покалывание в своем чувствительном носу, которое всегда сопровождал запах этого вещества. — В небольших дозах она борется с инфекциями.
— От нее жжет?
— Немного, но жжение будет недолгим и немного успокоит боль.
Хиро решил не говорить, что в больших дозах камфара ядовита.
Он посыпал порошком раны отца Матео. Как и раньше, священник перенес это не сказав ни слова.
— Полагаю, ничего другого, чтобы унять боль, у тебя нет? — спросил отец Матео.
Хиро запечатал упаковку с камфарой и вернул её в аптечку.
— Сакэ помогает.
Отец Матео нахмурился.
Синоби сдержал улыбку. В вопросах морали иезуит был предсказуем.
Закончив промывать раны, Хиро порылся в аптечке и достал завернутый в клочок бумаги предмет, размером и формой напоминающий боб.
— Это поможет. Попрошу Ану заварить тебе чай.
Отец Матео кивнул и закрыл глаза. Лицо расслабилось, и губы принялись шептать молитву.
