Томико кивнула. Румянец вернулся.
Хиро было немного жаль девушку. Она была не первой, кто влюбился в эффектного Казу, и дела её здесь обстояли не лучше, чем у остальных, хотя синоби подозревал, Томико в курсе, что шансов у неё нет. Ни один самурай не женится на дочери торговца. Если Томико все понимала правильно, Ито Казу был для неё недосягаем.
Раздвинулись норэн, и в зал из кухни вышел Гиндзиро. Он поклонился Хиро и с улыбкой распрямился.
— Спасибо, Томико, — сказал он. — Можешь вернуться к матери.
Девушка посмотрела на Хиро так, словно хотела добавить что-то еще. Но передумала и, поклонившись, ушла.
Когда Томико исчезла за занавеской, Гиндзиро тихо спросил:
— Ито-сан нужна помощь?
Гиндзиро очень давно имел дела с сакэ и теми, кто его пил, чтобы носом чуять неприятности.
— Не думаю, — ответил Хиро, — но я хотел бы знать точно, во сколько вчера он ушел отсюда.
— За полчаса до того, как храмовые колокола прозвонили полночь.
— До полуночи, — повторил Хиро.
— Мне сказать, что он ушел раньше? — спросил Гиндзиро. — Мне не понравился твой самурай-спутник. Он похож на человека, который лишь пытается найти того, кого можно обвинить. Я слышал насчет убийства в сегунате и не хочу, чтобы у Казу были неприятности. Он имеет к этому отношение?
— Откуда ты прознал об убийстве? — спросил Хиро.
Сакэвар покачал головой.
— Я не раскрою тебе своих источников, итак уже выставил Ито-сан не в лучшем свете перед этой выпендривающейся обезьяной из сегуната.
Гиндзиро тут же продолжил:
— Прежде, чем ты спросишь, я не знаю, кто убил служащего, и впутываться во всё это не намерен. Что там Ито-сан натворил — или не натворил — за пределами моего магазина, меня не касается.
— Зачем ты мне об этом говоришь? — поинтересовался Хиро. — Ведь я могу доставить Казу неприятности точно так же, как и человек из сегуната.
Губы торговца изогнула понимающая улыбка.
— Не можешь. Я знаю людей так же хорошо, как и свои бутылки, ты не способен на предательство.
Хиро приподнял бровь, но тему сменил.
— Ты уверен, что Казу ушел до полуночи?
— Моя жена ложится спать, когда колокола бьют полночь, — ответил Гиндзиро. — За полчаса до этого я объявляю, что закуски больше подаваться не будут. Казу ушел сразу, как только я это сказал. Насчет времени я уверен.
— Еще один, последний, вопрос, — сказал Хиро.
— Казу не был пьян, — сказал Гиндзиро, предвосхищая вопрос.
Слова торговца камнем упали на сердце Хиро. Казу ушел из магазина, чтобы убить Сабуро, и он не сказал Хиро правды.
