Утром по дороге, ведущей к замку коннетабля, ехали в телегах, скакали верхом, шли пешие солдаты, крестьяне и ремесленники. Туда же, обгоняя их, промчались верхом и в каретах капитаны, вельможи и придворные.
Наконец, когда съехались все, кого коннетабль пригласил на охоту, дофин обратился к собравшимся:
— Монсеньёры, наверное, сегодня нам с вами предстоит обсудить и решить ещё что-то очень важное. Вокруг замка собралась огромная масса простолюдинов. Они ничего не требуют, но надо полагать — потребуют. Однако, прежде чем перейти к этому вопросу, давайте решим вчерашний. Итак, я слушаю вас, — Карл кивнул коннетаблю.
Тот выпятил живот, обхватив его руками.
— Ваше величество, зачем нам рисковать тем, что уже имеем? Впереди, если мы продолжим войну, нас ждут новые испытания, новые жертвы и, конечно, — затраты. Если мы пойдём на Реймс, нам предстоит пройти около сотни лье с тяжёлыми боями. На пути к Реймсу мы должны будем штурмовать три сильные, хорошо укреплённые крепости, которые по мощи не уступают, а превосходят Жоржо, Менг и Божанси вместе взятые. В общем, я — против. Во всяком случае, сейчас.
— А когда же, по-вашему, мы сможем возобновить военные действия? — спросил дофин.
— Не раньше осени, — ответил коннетабль.
— Почему? — не отставал Карл.
— Раньше нам не собрать денег.
— Только новый урожай даст нам новые поступления в казну, — вставил слово Президент счётной палаты Симон Шарль.
— Монсеньёр Симон Шарль без сомнения прав. Не менее прав и сир Ла Тремуйль. — Вытянул шею граф Гокур. — Действительно, даже если прибегнуть за помощью к Генеральным штатам, раньше осени из них нам не вытряхнуть. А вот если провести заём сейчас, мы сможем выступить и через месяц, а то и раньше.
— Граф, насколько я понял, у вас денег нет? — поспешил с вопросом на ответ коннетабль. Так вот, у меня тоже сундуки пусты.
— У меня — тем более! — Алансонский закинул нога на ногу, скрестил на груди руки, пожал плечами и наклонил голову вперед. Я, как и многие из вас, живу на одно жалованье.
— Всё, что я мог бы дать, я смогу не раньше прихода в Реймс, — проскрипел де Шартр. А сейчас у меня нет и старого экю.
