— Это знак свыше!
— Это знамение!
— Символ!
А она, сняв шлем и держа его в руке, подставила лицо заходящему солнцу и весело улыбалась ему.
Следом за Жанной и её отрядом переправилась вся армия.
В восемь часов вечера передовой отряд вступил в Орлеан через восточные — Бургундские — ворота.
Был тёплый весенний вечер. Солнце только-только скрылось за городской стеной в стороне Ренарских ворот, но продолжало ещё поигрывать золотом лучей на шпилях, башнях и крышах.
Многие воины из Орлеанского гарнизона, стоявшие в оцеплении, держали зажжённые факелы.
Появились монахи, встречавшие войско. Они несли кресты и пели псалом Давида:
Приди, создатель, и поверь,
Тебя мы встретим с умиленьем.
Открой в любую келью дверь,
Увидишь веру и смиренье.
Приди, яви собой венец
Всего, чему ты повелитель,
Земли и неба Вседержитель,
Природы и людей отец!
За монахами шёл юный, с девичьим лицом, но в полном рыцарском облачении паж Луи де Кут. Он нёс развёрнутым белое полотнище. На нём на фоне лилий было вышито изображение Вседержителя в обществе двух ангелов по краям с надписью: «Иисус — Мария».
А следом, на рослом и величественном, светло-сером, гордом брабансоне, затянутая в сияющие латы, ехала сама Жанна.
Рядом, по правую руку, гарцевал монсеньёр Орлеанский, незаконнорожденный сын пленённого бургундцами и удерживаемого в неволе герцога Орлеанского, молодой граф Жан Дюнуа. Всё население города вышло встречать Жанну. На узких улицах была такая давка, что по проходу, оцеплённому факельщиками, едва-едва могли проехать два всадника.
Протиснуться через оцепление было невозможно, но всем хотелось не только видеть, но и прикоснуться к божественному существу, явившемуся в осаждённый город.
Народ напирал. Шпалеры оцепления неминуемо сужались. В конце концов, на одного из факельщиков надавили так, что он качнулся и нечаянно пожег штандарт Жанны. Улица огласилась воплем ужаса. Толпа отпрянула. Растерялись все, кроме одного человека — Жанны. Она тотчас пришпорила коня и тремя хлопками ладоней погасила пламя.
Толпа в изумлении опустилась на колени и принялась креститься.
Отряд во главе с Жанной проследовал до Ренарских ворот, неподалёку от которых, в доме городского казначея Жана Буше, ей было приготовлено жильё. Пажи помогли Жанне сойти с коня. Хозяин дома провёл её в дом. В фойе первого этажа пажи принялись снимать с неё доспехи. Она распорядилась позвать капеллана, оруженосца и помощника. Пока один из пажей укладывал доспехи, второй помчался выполнять приказание. Жанну повели на второй этаж, где в просторном зале тотчас вспыхнули свечи, и она увидела накрытый яствами большой стол. Тотчас за её спиной появились Жан Паскерель, Жан де Олон и Бертран де Пуланжи. Жанна жестом пригласила их к столу.
