Тотчас к нему подбежал высокий, светловолосый, с черными глазами красавец лет двадцати пяти.
— Жан, пойдёшь оруженосцем к Жанне-Деве.
— Слушаюсь, ваше величество, — ответил Жан де Олон и занял место рядом с Жанной.
А Карл уже остановился перед монахом:
— Жан Паскерель, монах. Пристал в пути. Прошу, ваше величество, оставить меня на службе капелланом.
— Хорошо, служи, — молвил и пошёл дальше.
— Ришар. Лучник.
— Стреляешь хорошо?
— Не хуже англичан, ваше величество!
— Надо бы лучше, но служи.
— Жак, слуга господина Жана Меца.
— Служи.
— Хильдерик, слуга господина Бертрана де Пуланжи.
— Ну, хорошо. Служи, служи… Олон! — обратился Карл к оруженосцу Жанны. — Слушай и запоминай. Возьмёшь у меня для Жанны двух пажей: Луи де Кута и Раймона Понтеро; двух герольдов: Мишеля Картуша и Анри Ла-Роша. На моей конюшне выбери для Жанны серого брабансона. Готовьтесь. В Блуа мы формируем новую армию для Орлеана. Последняя наша попытка и единственная надежда.
С правого берега Луары дул ветер.
— Переправу придётся перенести на завтра, — мрачно изрёк маршал Буссак. — Иначе при таком ветре мы потеряем здесь больше, чем под Руврэ.
— Что же делать? Орлеанцы ждут нас сегодня, вон и депутацию прислали, — расстроенно нахохлился молодой Дюнуа.
На берегу стояла группа самых уважаемых граждан города в ожидании решения военачальников.
— То, что Орлеан ждёт подкрепления, и то, что пора снимать осаду, мы знаем, граф, — не поворачивая головы, сказал капитан де Рэ. — Но вы же видите, что переправляться в такую погоду нельзя.
— Да разве дело только в подкреплении и в осаде? Народ и солдаты ждут появления Девы. Весь Орлеан ждёт вас, Жанна! — Дюнуа умоляюще поглядел на девушку.
— Поверьте, граф, я не против того, чтобы сегодня войти в Орлеан, но я не могу оставить армию на этом берегу.
Дюнуа повернулся к Буссаку.
— Давайте тогда переправим хотя бы часть войска с Жанной.
— Я не против, попытайтесь, — ответил маршал. — Сколько у вас крупных лодок?
— Хватит, чтобы переправить сразу тридцать человек с лошадьми.
— Вот и прекрасно, переправляйте Жанну с её свитой.
Когда начали погрузку, ветер с ещё большей силой рванул, погнал волну, обдавая брызгами солдат и лошадей. Пошёл дождь. Жанна ступила в лодку, в которой была её свита. Но подошёл Дюнуа и пригласил её в свою, где находилась депутация Орлеана. Когда Жанна переступила борт баркаса, в природе неожиданно наступила тишина. Дождик прекратился. Ветер сник. Выглянуло солнце. А в тот момент, когда гребцы взялись за вёсла, ветер поменял направление, туго надул поднятые паруса и понёс лодки к правому берегу. Все бывшие в баркасе зашептались и принялись креститься, украдкой тараща на Жанну глаза.
