— Какой же ты длинный, товарищ! — искренно удивилась Таня, окинув взглядом фигуру Смирнова. — Неужели еще подрос, или я отвыкла от тебя?
— Конечно, подрос. Человек всегда должен расти и развиваться. Как ты догадалась, что я тебя разыскиваю?
— Разыскиваешь? Понятия не имела об этом!
— Я о тебе все уши начальству прожужжал: есть, мол, у нас боевая девушка, она же дельный инженер связи, жертва консерватизма. Хотели вызвать тебя.
— Зачем я понадобилась? — в тоне вопроса прорвалась досада.
— Ну и вопрос! Провода надо тянуть. Смотри, сколько всего припасли!
Он показал на разложенные по стеллажам телефонные и селекторные аппараты, на мотки проволоки, на тускло блестящие связки изоляторов.
— Ты в кладовщики определился, Никола? — спросила Таня, с удовольствием отмечая образцовый порядок, в каком хранились материалы.
— В кладовщики не определялся, но готовить эту технику пришлось мне. Как только откроется дорога, двинем все на трассу. Новый начальник стройки и главный инженер, не в пример прежним, большой интерес проявляют к связи. Приказ такой подписан: считать работы по связи первоочередными.
— Кто будет выполнять этот приказ?
— Сами участки.
— А связисты есть на участках? Послали их туда?
— Вот те на! Ты вдруг словами Грубского заговорила. Связистов никто не присылал. Зато курсы открываем на той неделе, будем с тобой лекции читать.
— Интересно! — сказала Таня сердито.
— Что тебе в этом не нравится? — удивился Коля и пригнулся, чтобы заглянуть в глаза девушке.
— Все мне нравится. А больше всего вот что: пока связисты пройдут твои университеты, правительственная комиссия приедет принимать нефтепровод. Провод надо протянуть за пять-шесть недель.
— У тебя есть такой способ?
— Есть способ. Но не расскажу. Ты и так мне везде дорожку перебежал.
Таня намекала на то, что до своего отъезда она была комсоргом управления. Лицо Коли выразило неподдельное недоумение.
— Ты заболела, что ли, Татьяна? Я тебя не узнаю.
— Она от зависти шипит! — высказал догадку Генка и спрятался за спину Смирнова, спасаясь от Тани: она потянулась к его жесткому рыжеватому чубу, который выбился из-под шапки.
— Будешь нападать на меня, малыш, не передам тебе привета от отца, — сказала Таня.
— Ты его видела? — недоверчиво спросил Генка.— Как он?
— Жив, здоров, велел поцеловать тебя.
— Ну да, очень нужно, — и Генка из предосторожности ушел за стойку.
— Младенец правду говорит, Никола, — призналась Таня. — Я злая от зависти. Сколько я воевала с Грубским и Сидоренко — и вдруг осталась в стороне! Нам с тобой надо серьезно поговорить, есть у меня одна идея. Но не сейчас. Я Беридзе ищу, он у вас какой-то неуловимый.
