Легко ли торговать книгами?
На вопросы «Левой политики» отвечает владелец известного в левой среде книжного магазина «Фаланстер» Борис Куприянов.
Интервью взял Илья Будрайтскис.
Магазин «Фаланстер» изначально планировался как магазин, созданный на внутренних принципах, отличных от принципов капиталистического производства. Но в то же время магазин никогда не позиционировал себя как левый или социалистический магазин по своей направленности. Существует ли здесь противоречие и чем оно обусловлено?
Когда магазин создавался, он создавался на социалистических принципах, он строился как полноценный кооператив. Такой была наша позиция изначально. Мы обозначали себя в силу своей идеологии. Я позиционировал себя как человек левых взглядов, я общался с левыми. Самое главное, что мы хотели сделать и что у нас получилось, — это то, что мы сделали магазин свободным, свободным от каких-либо предрассудков. Мы к этому стремимся: мы делаем максимально синкретическое место, продаём любую литературу. Главным нашим принципом было: литература должна быть такой, чтобы заставляла, как минимум, думать, не была бы праздной. Например, Булат Окуджава — достаточно праздная книга. С другой стороны, это книга, которая минимально соответствует нашим вкусовым понятиям, не является вопиющим примером. Хотя есть исключения. Мы с удовольствием торгуем книжками, например, такими, как «Гламурный фашизм». Это книжки, которые должны продаваться, потому что они демонстрируют новые государственные технологии и вызывают определённые вопросы. Собственно, это то, чего мы хотели добиться в самом начале. Поэтому я лично противоречия не вижу.
Второй момент: создать левый магазин в России, подобно магазинам в Берлине или в Лондоне, невозможно. Выходит не так много левых книг, и не все левые книги попадают в магазины. Это основная причина. Мы поставлены в коммерческие условия и вынуждены выживать. Мы не можем выживать, торгуя только левой литературой. Мы стараемся делать низкие наценки на книги и пр. Основные наши покупатели не являются левыми, к тому же в России, к несчастью, не так много левых, которые были бы способны обеспечить выживание магазина. Нам пришлось бы продавать левую символику, какие-то другие вещи. Сейчас у нас более 10 тысяч наименований изданий. Скажем, Бодрийяр — это левый? Или Фуко? Ну ладно, а Гидденс? Он левый? Или он левый до какого-то определённого момента? Так что здесь такая не очень чёткая градация.
