В условиях полуавторитарного режима Путина это пространство, естественно, имеет свою специфику, но это уже не «русская аномалия» и не пережитки советского прошлого, а нормальное положение дел для периферийного капитализма, который просто не в состоянии создать условия для функционирования полноценной демократии.
На этом фоне число левых активистов выросло с нескольких десятков или, в лучшем случае, сотен человек во второй половине 1990-х до нескольких тысяч, чего вообще-то достаточно для создания полноценной общенациональной партии. Большинство из них — молодые люди (мы говорим именно об активистах), почти не помнящие советского времени и не пережившие катастрофического опыта 1991–1993 годов, крушения иллюзий «перестройки», травмы распада СССР и горечи поражения после расстрела Верхового Совета. Даже если они идеализируют советское прошлое (в чём, кстати, нет ничего плохого, ибо советская история полна самых разных, в том числе и положительных, примеров), по своему самосознанию они уже не являются советскими людьми. А ведь именно наивный идеализм советского человека, непривычного к борьбе за свои права и самоорганизации, создал оптимальные условия для реставрации капитализма.
Однако большая часть новых активистов либо состоит в различных организациях, привязанных к «старым» партиям (крупнейшая из них Союз коммунистической молодёжи), либо объединяется в малочисленные группы, занимающиеся теорией и идеологическими дискуссиями.
Механическое объединение этих людей и групп просто невозможно, как уже показала неудачная (но очень полезная и поучительная) попытка создания Левого Фронта в 2006 году. Необходим новый политический проект.
Точно так же, как основой объединения не может быть механическое единство уже существующих групп, новая левая сила не может просто вырасти из какой-то одной из них.
Типичным самооправданием современных левых является отсутствие революционной ситуации. Сразу вспоминают большевиков, партию, стремительно выросшую на гребне революционной волны. Сейчас нас мало, но вот развернётся кризис, изменится обстановка — тогда нас станет в десять, в сто раз больше. Между тем стоило бы помнить, что далеко не всякая революционная ситуация оборачивается революцией. Использование ситуации в значительной мере зависит от самих левых. И очень часто реально состоявшиеся революции «проходят мимо» уже существующих революционных групп, оттесняют на обочину уже сложившиеся левые организации.
