С тех пор прошло больше года — и вот звонок. Выяснилось, что да, именно Максимилиан порекомендовал обратиться к нам для… помощи в организации встречи президента Венесуэлы Уго Чавеса с российской общественностью во время предстоящего визита в Россию. Разумеется, моим первым побуждением было адресовать венесуэльцев в МГИМО или Дипломатическую академию, которые всегда организуют подобные мероприятия, имеют опыт и огромный штат сотрудников для осуществления таких дел. Я пыталась объяснить, что мы всего лишь независимая общественная организация, работающая на энтузиазме и не имеющая ни опыта проведения подобных протокольных мероприятий, ни специального штата для их осуществления. Но Чавес хотел, чтобы это сделала именно такая, по-настоящему общественная организация. Он революционер и не боится идти непроторёнными путями.
Как мы осуществили эту грандиозную затею в Институте философии, знает только господь бог! Честно говоря, я даже не подозревала, что популярность Чавеса в России окажется так велика. Два огромных актовых зала института были набиты битком. Люди стояли в проходах. В последний момент неожиданно появилась делегация из МИДа. Встреча прошла с большим успехом, вопреки всем трудностям, техническим неувязкам и опасениям, которые всегда сопровождают новые начинания.
Встреча с Венесуэлой
Итак, новая встреча с Латинской Америкой, уже в Каракасе.
Нужно сказать несколько слов о Венесуэле. До того я никогда не была в Латинской Америке. Эта земля сразу поражает своей мощью. Синий океан, горы, покрытые пышной экваториальной растительностью, жара, влажность, какое-то необычно яркое небо… Мы едем по бесконечному серпантину — единственной дороге из аэропорта в город, оставшейся после недавнего внезапного обрушения моста. Дорога тянется бесконечно, вот уже шестой час мы стоим в пробках после двадцатичасового перелёта. В какой-то момент пропасть, над которой в надвигающихся сумерках и тумане нависает наша машина, перестаёт пугать. О да, эта земля должна учить терпению и пренебрежению к смерти!
Кстати, об отношении к смерти и жизни. Когда впоследствии в индейской лавке я выбирала сувенир — вазочку с замысловатым рисунком какого-то речного божества, невозмутимый хозяин порекомендовал взять вазочку поменьше, поскольку-де эта была для меня великовата… Как выяснилось, «вазочки» предназначались для захоронения праха индейца, погибшего вдали от Родины… Смерть здесь — такая же естественная часть бытия, как и всё остальное. Любопытно, что и отношение к женщине в своей естественности здесь очень напоминает отношение к смерти — никакой легкомысленной куртуазности. Женщина — часть природы, такая же неумолимая и неизбежная, как жизнь и смерть. А вот для мужчины здесь, похоже, важны невозмутимость, терпение и мужество. Мрачновато, но честно. Конечно, есть ещё и испанская составляющая и африканская, но, да простят меня потомки испанцев и африканцев, индейская культура и ментальность здесь очевидно бросаются в глаза своей мощью и необычностью.
