— Какова же альтернатива?
— Требуется фактор неопределенности, неучтенная переменная. Этим фактором можешь быть ты. Приняв тебя во внимание, наши аналитики не смогли выдать точный ответ, а это значит, что предопределенность нарушается. Создается некая… точка бифуркации>*, если хочешь. Одно твое присутствие способно каким-то образом изменить их будущее. Возможно, это произойдет раньше, чем через пять лет. Несовпадение событий с прогнозами мы отметим сразу, так что я назвал весьма приблизительный срок.
Обнаружив, что мой стакан давно опустел, я поставил его на столик и спросил:
— Хорошо, когда мне нужно попасть на планету?
— Не позднее чем через два месяца, — Клод ответил быстро, словно давно ожидал подобного вопроса. — И за это время тебе многое предстоит освоить. Как минимум следует выучить язык, историю, обычаи, научиться фехтовать мечом — и дальше в таком же духе. Что касается парапсихологических способностей, то здесь я скорее пессимист. Два месяца — очень мало, чтобы добиться значительных успехов. Там, на поверхности, ты будешь рисковать. Порой — собственной жизнью. Неуязвимость тебе обеспечить никто не сможет.
— Ну ты меня окончательно заинтриговал, — заявил я. — Когда приступаем к занятиям и тренировкам?
Король в нетерпении вышагивал по комнате. Сейчас он совсем не походил на того грозного и величественного монарха, каким его знали придворные. Дело было слишком серьезным, и даже закаленная в боях и интригах невозмутимость отступала. Он просто не может остаться без наследника… наследницы! Иначе все это, созданное столькими усилиями, — для чего?
Его величество Виктор Галльский озлобленно прикусил губу. Слишком часто в последнее время накатывало это чувство абсолютной бесцельности и бессмысленности всего, чем он занимается. Лесть придворных, завистливые взгляды тех, кто молча подчинился новой власти, постоянные интриги за спиной, полное скрытой ненависти ворчание жаждущих самостоятельности гордецов, слащавая дипломатия — все это допекало хуже горькой редьки. Один только вопрос — для чего? — выворачивал мир наизнанку. И больше не хотелось бороться, добиваться, юлить, что-то из себя изображать. Он сделал в своей жизни многое — ну и что?
Интерьер комнаты говорил о королевском богатстве. Ослепительно-белые двери в два человеческих роста. Золоченые ручки. Картины, написанные лучшими художниками современности, в золотых же рамах. Широкие окна, сквозь которые льются потоки света. Невесомые шторы из Ивисского шелка. Здесь все смотрелось эффектно, и Виктор не зря выбрал эти покои для того, чтобы принять известного лекаря. Пусть прочувствует: обещания короля — не пустой звук! Если только принцесса выздоровеет, монарх не поскупится. Награда будет достойной.
