Когда я почувствовал себя основательно сытым и немного отодвинулся от стола (насколько это позволяла общая лавка), Этвик наклонился в мою сторону.
— Доволен ли ты угощением? — поинтересовался он любезно.
Хм. Грех быть недовольным, если тебя так кормят! Особенно после суточного воздержания от пищи. Поэтому я чистосердечно признался:
— Да, весьма. Благодарю тебя.
— Ты оказал мне и моему замку большую честь, почтив нас своим присутствием, — не остался в долгу барон.
Несмотря на большую разницу в статусах, мы говорили как равные. Этвик не кичился своим происхождением, ну а я не привык к самоуничижению. Кажется, именно это барону и нравилось.
— Ты очень необычный лекарь, — продолжал он.
Его голос во всеобщем гуле звучал очень тихо и вряд ли был слышим кем-нибудь еще. По левую руку от Этвика сидел тот самый седовласый Поль, который днем заставил капитана назвать свое имя. Сейчас он что-то активно обсуждал с соседом. Везде вдоль стола наблюдалась аналогичная картина: рыцари о чем-то спорили, разбившись на группки по два-три, а то и по восемь-десять человек. От гвалта у меня уже начало звенеть в ушах, но присутствующие, кажется, находили уровень шума вполне нормальным. Они сосредоточенно спорили и рассеянно пили вино, закусывая чем попало.
— Долг лекаря — помогать людям в возвращении здоровья, — ответил я, несколько заинтригованный ходом нашей беседы. — Я следую ему, как и многие мои собратья по ремеслу.
— Разве исцеление людей — это ремесло? — возразил Этвик, отставив свой кубок. — Мне казалось, что это как дар. Не каждый способен исцелять.
— Это закономерно, — кивнул я, — потому что не каждый знает, как это делать. Однако я должен кое в чем с тобой согласиться. Знахари могут лечить одинаково хорошо двух разных людей, и один из этих людей выздоровеет, а другой — нет. Такое бывало не раз, и потому мы должны помнить еще одну истину: мы лечим людей, но исцеляет их — Бог.
Цитата из Паре>* вышла у меня как-то сама собой, но, думаю, великий врач не обиделся бы на этот маленький плагиат.
— Да-да, — задумчиво произнес барон. — Ну да оставим. Необычность твоя в другом. Ты очень молод для искусного знахаря. Вероятно, ты все свои юные годы потратил на изучение мудрых книг? Твоим наставником был какой-то чрезвычайно талантливый человек?
Ха, молод! Я понимал, что в глазах Этвика выгляжу его сверстником, но все же мысленно не смог удержаться от иронии. Мой реальный возраст как раз подходил под местные стандарты «умудренного опытом старца», а вот объяснить это было невозможно. Хотя бы потому, что мне никто не поверит.
