Есть другой заслуживающий внимания момент. Когда Алмеде сообщили о новой надписи мелом: «Алмеда на очереди», он сначала замолк, а потом расправил плечи, «как будто изгонял из себя овладевший им страх». Играл ли он или действительно испугался? Если он убийца, а надписи Мстителя делал сам или поручил их сообщникам, то прекрасно знал, что угроза совершенно пустая.
Отсюда логично перейти к личности Мстителя. Предсказание, что Гамба будет сожжен в четверг вечером, полностью сбылось. Основываясь на прошлом Гомеса, мы могли бы предположить в нем автора надписи. Но ведь пожар начался до его появления. Кроме того, резиденция Гамбы усиленно охранялась. Она скорее напоминала крепость, чем обычный дом. А потому невозможно допустить, чтобы кто-то посторонний смог проникнуть туда до переполоха, вызванного возгоранием.
Сам по себе этот факт почти исключает вероятность, что убийцей стал пресловутый Мститель, если только этот псевдоним не присвоил себе человек ранга генерала Алмеды. Но даже если Алмеда – убийца, к чему ему добавлять к прочим рискам, связанным с преступлением, еще один без особой надобности?
Рассматривая ситуацию в целом, я склоняюсь к выводу, что Мстителем был просто некто безответственный, пытавшийся посеять панику в обществе, нагнать страх, но не делавший реально ничего для осуществления своих угроз. Зато его каракули мелом вполне могли подсказать идею поджога настоящему убийце.
Остались ли у нас другие подозреваемые? По причинам, указанным полковником Вейнбергом, мы можем исключить из списка двух таинственных посетителей Гамбы. Что же касается Варкоса и двоих его подручных? Не существовало никакой уверенности относительно перемещений двух охранников, не имелось информации, где каждый из них находился в определенный момент времени. А потому не приходится сомневаться, что полковник Вейнберг тщательно проверил показания обоих. На его месте я никак не пренебрег бы подобным расследованием. И мне кажется, они едва ли могли стать убийцами или сообщниками преступника.
Возьмемся теперь основательно за самого Варкоса. Если мотив для убийства имелся у Алмеды, то был он и у капитана, причем не менее существенный. Автор рассказал нам, что именно он возглавлял движение «Свободная молодежь», которое привело Гамбу к власти, а по смерти Гамбы Варкос мог бы претендовать на главенство в государстве. Однако на его пути к трону встал еще один человек – Алмеда, контролировавший армию. Но ведь Алмеда тоже мог погибнуть. Не потому ли генерал все-таки испытал подлинный страх, когда ему донесли о предупреждении: «Алмеда на очереди»? Он мог догадаться, что Гамбу устранил Варкос, а это означало прямую угрозу его собственной жизни.
