Таким образом я нашел бы достаточно существенную сумму в купюрах по одному фунту: возможно, пятнадцать фунтов, но уж точно не менее десяти. И к тому времени успел бы в точности установить, что Джеймисон не имел счета в банке, нигде не работал, а за все покупки расплачивался наличными, никогда не пользуясь банкнотами крупнее одного фунта. Кроме того, мне бы стало известно, что Джеймисон стал располагать более солидным ежемесячным доходом к концу своей жизни в Рикмансуорте, нежели в начале. К примеру, он не так давно купил себе дорогой радиограммофон и целый набор пластинок, расплатившись опять-таки бумажками по одному фунту.
Но попытавшись установить источник его денежных средств, я уперся бы в непреодолимую стену. Хотя сама по себе секретность происхождения денег уже говорит о многом. Напрашивался вывод: и самого Джеймисона, и его доходы окружала некая тайна.
Одним из моих основных источников информации стала бы, естественно, миссис Парротт. Она рассказала бы мне все, что знала, и многое из того, о чем только догадывалась. Ее предположения, вероятно, окажутся неверными, но если домработница сообщила бы о том, что к Джеймисону кто-то приезжал, у него были родственники или друзья, с которыми он поддерживал отношения, то это мне очень могло помочь в расследовании. Верно, от нее я ничего не узнал бы напрямую о Хэсларе из-за принятых им мер предосторожности, но смог установить истинную личность Джеймисона и в итоге выйти на его убийцу.
В любом случае я выяснил бы, что Джеймисон совершал поездку в Лондон в первый понедельник каждого месяца. Немного везения, и можно получить еще одну зацепку: по крайней мере во время некоторых таких путешествий он непременно наведывался на вокзал Виктория. У меня невольно зародилась бы мысль о связи этих поездок с его источником средств к существованию.
И закралось бы подозрение о шантаже, но нельзя исключить и другого рода преступную деятельность. Мне в любом случае потребовалось бы установить, числилось ли за Джеймисоном криминальное прошлое, и по моей просьбе снять отпечатки его пальцев и отправить их в Скотленд-Ярд.
Хэслар пребывал в уверенности, что у полиции не существовало возможности выяснить истинную личность Джеймисона – банковского клерка из Эдинбурга по фамилии Блант, – поскольку он никогда не проходил ни по одному уголовному делу. Но Блант явно находился в весьма плачевном состоянии, когда их пути с Хэсларом пересеклись во второй раз, а ведь он уже показал свою преступную сущность, склонность к мошенничеству, хотя ему удалось избежать ареста после аферы в Эдинбурге. И что же, мы так легко поверили, будто за прошедшие между двумя встречами тридцать пять лет он ни разу не свернул на кривую дорожку? Весьма маловероятно. И почти наверняка, если у него возникали проблемы с законом, он хотя бы один раз попадался и понес наказание.
