Здесь собрался многолюдный журналистский корпус. Вместе с нами тут Всеволод Иванов и Василий Гроссман, Борис Горбатов и Лев Славин, Борис Галин, Евгений Габрилович, наши известинцы Кармен и Виктор Полторацкий, Александр Булгаков и Николай Баканов, правдисты Иван Золин, Мартын Мержанов, Яков Макаренко и Яша Рюмкин, из «Красной звезды» Николай Денисов, Павел Трояновский, Леня Высокоостровский, Ефим Гехман, тассовец Борис Афанасьев, Безыменский — не комсомольский поэт Саша, а его сын Лев, Николай Королев из союзного радио, Жора Пономарев, представляющий Совинформбюро, и многие, многие другие.
Я смотрю на фронтовых друзей, выстраивающихся на ступенях лестницы, ведущей в разрушенный рейхстаг, чтобы сфотографироваться на память об исторической победе, и думаю: какие же сокровища накопились у каждого из них — их записные книжки, заметки в дневниках! Эти документы неоценимы для будущих историков и романистов — они заполнены драгоценной россыпью фактов, впечатлений, наметками характеров людей в серых шинелях. Придет время, и все это будет облечено в должную литературную форму, станет достоянием человечества.
Думаю я и о тех .журналистах, которые не смогли прийти сегодня к рейхстагу — о Малибашеве, Лидове, Сувинском, Кузнецове, Калашникове, Трошкине, Лилояне, Олендере, Галышеве, Розенфельде, Лапине и Хацревине и многих других — они, верные сыны Родины, погибли на поле брани в боях с фашизмом…
Да, необычный сегодня у нас День печати…
5 мая 1945 года.
Фашистская Германия подписала безоговорочную капитуляцию
Долгожданный день наступил. Рано утром меня вызвали в Военный совет фронта и вручи-
ли удостоверение, подписанное членом Военного совета фронта, генерал-лейтенантом К. Ф. Телегиным. В удостоверении сказано: «Предъявителю сего корреспонденту майору Кудреватых Л. разрешается присутствие и работа на аэродроме и в залах заседаний на особом мероприятии, проводимом командованием 8 мая 1945 года». Когда я расписался в получении удостоверения, последовало разъяснение:
— Особое мероприятие — это капитуляция фашистской Германии. Мы, конечно, понимаем, что на этом историческом акте хотели бы присутствовать все корреспонденты центральных газет, представленные на нашем фронте. Но мы лишены возможности предоставить места всем. Для советской прессы устанавливается такое же ограниченное количество — семнадцать мест, как и для прессы при войсках союзников. Просим разъяснить это обстоятельство вашим товарищам.
