— Триста! — не раздумывая, отрубаю я.
Он только скорбно сглатывает слюну.
Тем временем посудный магазин наполняется стуком, грохотом, звоном: рабочие тащат новые горы тарелок. Одну. Вторую! Третью!!! Весь магазин завалили тарелками — в глазах белым-бело. Никогда в жизни я не видела столько тарелок разом. Взбесились они, что ли?
— А вам сколько? — спрашивает продавщица.
— Мне?
— Вам, вам.
Грохот разгружаемых ящиков не прекращается. Чувствуется, что тарелками уже забиты все подсобные помещения магазина. Сквозь этот грохот едва слышу свой тоненький, жалобный голосок:
— Мне, пожалуйста, тарелочку… Самую малюсенькую…
— Пожалуйста.
— Такая огромная, — недовольно морщусь я. — Мне бы и половинки хватило.
— Вам отрезать или отломать? — любезно осведомляется продавщица.
В ответ я лишь глупо хлопаю глазами.
— Нехорошо издеваться над человеком, — вступается за меня гологрудый. — Просит гражданка маленькую, значит, ей такая нужна. А вы шутки шутите, — добавляет он, развязывая свой мешок и натягивает рубашку, прямо на пиджак.
— Не понимаю, что вы от меня хотите, — защищается продавщица.
— Она еще спрашивает! Грубиянка! — Мужчина берет меня под руку и тянет к выходу. — Обойдемся без ваших дурацких тарелок!
Мы уходим. А вслед за нами, в знак солидарности, застегивая плащи, пиджаки, рубашки, выкатывается еще дюжины две покупателей.
Сын накинул куртку, выскользнул за дверь и, сунув голову обратно в комнату, буркнул:
— Учительница велела подписать.
— Что подписать?
— Что-что… Дневник!
Я расстегнула ранец своего первоклассника и отыскала дневник. Под двумя двойками и одним колом обнаружила следующее: «На уроках невнимателен. Мешает другим и не реагирует на замечания».
Я смущенно покачала головой. Нет, слова учительницы не вызвали у меня никаких сомнений. Они даже разожгли мое воображение. Перед глазами встал огромный стоквартирный дом, всю ночь горит лампочка в одиноком окне, а за ним — до срока поседевшая, склоненная над тетрадями голова. Утомленное доброе лицо, но взгляд строгий, принципиальный. Я поняла, что и от меня ждут той же принципиальности. Только совместные усилия, только двойная требовательность и принципиальность помогут нам сообща вырастить здоровую трудовую смену!
Поэтому рядом с замечанием учительницы немедленно начертала: «Взрывает перманганат калия, не ест вареного лука, перед сном не чистит зубов. На замечания тоже не реагирует».
На другой день, едва мой отпрыск вернулся домой, я расстегнула ранец и извлекла дневник. Так и есть! Слова мои упали словно зерно на благодатную почву: «Во время уроков бродит по коридорам, у доски кривляется. А волосы, волосы!»
