На Городулина никто не обратил внимания. Он знал уже, что состояние Клюева после операции удовлетворительное, и поэтому сейчас ни о чем расспрашивать не стал. Еще найдя в себе силы, чтобы раздеться, Алексей Иванович завалился спать. Сквозь туман и тупую боль в голове он слышал далекие голоса играющих. Кто-то лениво спросил:
— Это что за старичок?
— Из милиции, — с теплотой в голосе ответил профессор.
— Мильтон! — присвистнул игрок.
«Это — я», — подумал Городулин и заснул.
3
Вернувшись в город раньше Белкина, Алексей Иванович вынужден был заняться новыми делами.
…В тот день, когда вернулся из Усть-Нарвы Белкин, к Городулину должен был зайти старик Колесников, бывший знаменитый вор, специалист по ограблению церквей. Он позвонил накануне, сказал, что вышел недавно из больницы и хотел повидаться.
— Как жизнь-то? — спросил его по телефону Городулин.
— Плохо, Алексей Иванович.
— Что так?
— Жена умерла, сам вот болею…
— Ну, заходи завтра… К концу дня.
День выдался на редкость хлопотливый. С утра докладывал Белкин, он, по-видимому, напал на правильный след. Перебрав в Усть-Нарве всех людей, вернувшихся из мест заключения, и тщательно допросив их, Белкин установил, что у плотника ремстройконторы Орлова две недели проживал без прописки, явно скрываясь, здоровенный детина, по описаниям свидетелей, похожий на того грабителя, что был с ножом.
Что касается самого Орлова, дважды судимого, то он не смог объяснить, где был в субботний вечер разбоя. Был будто в бане, пил там пиво, потом добавил на вокзале водки, больше ничего не помнит. Белкин проверил: в субботу в бане был женский день. Когда Белкин сказал об этом Орлову, тот согласился: правильно, он поднаврал.
— Зачем? — спросил Белкин.
— Женки своей боялся.
— Почему?
— У бабы был.
— У какой?
— Не имею душевного права говорить.
— Сядешь, — сказал Белкин.
— Это вполне. — ответил плотник.
Через три дня Орлов сказал, что был у Варьки Хомутовой. Вызвали Варвару Хомутову. Ей оказалось шестьдесят восемь лет. Белкин устроил им очную ставку. Старуха плюнула Орлову в лицо.
— Идите, бабуся, — отпустил ее Белкин. Потом обернулся к Орлову, спросил: — Ну, как? Будешь вертеть вола дальше?
— Надоело. Спрашивайте.
Он сообщил фамилию дружка — Гусько. Зовут Володькой. Отчества не знает. С какого года, тоже не знает. Познакомился с ним в тюрьме. Орлов освободился раньше, оставил Володьке свой усть-нарвинский адрес. Недавно Гусько явился, попросился ночевать.
— Удрал? — поинтересовался Белкин.
