В первом часу ночи они пришли к вам. Вещи Кордова вы не взяли (это была бы лишняя улика), сославшись на загруженность. Вы предложили посидеть всем вместе, выпить. Но Кордов вообще не пил, а Далматов был достаточно пьян, и они оба отказались. Вы решили проводить Кордова домой и предложили пройтись пешком: погода была теплая, летняя. Далматов тоже хотел проводить Кордова: Вента веселилась на балу и вернуться домой должна была поздно. По дороге вы старались выведать, получил ли Кордов повестку в милицию. А когда вы проходили мимо сада 9-го Января, то предложили пройтись по аллее и посидеть на скамейке. Было уже темно. Далматов отошел в кусты, а вы продолжали сидеть вдвоем, разговаривая о чем-то. Далматов выстрелил почти в упор. Вы успели мазнуть по шее Кордова прихваченной специально помадой, и оба скрылись. Вот как все было…
Шумский замолчал, глядя на Потапенко. Тот поднялся, нетвердо подошел к столу и глухо проговорил:
— Дайте папиросу.
Изотов достал пачку «Севера» и тряхнул ею так, что несколько папирос высунулось из отверстия. Потапенко взял одну короткими пухлыми пальцами, которые тряслись, как у паралитика, помял ее и сунул в рот.
— Все правда… так и было… — он глубоко затянулся. — Именно так, точно вы присутствовали при всем…
Шумский молча протянул ручку с обмокнутым в чернила пером. Потапенко взял ее и, помедлив, расписался. Потом диким, бессмысленным взглядом обвел сидящих за столом работников милиции, и, покачиваясь, вышел перед конвойным.
17
Только что в управлении закончилось общее собрание отличников милицейской службы города. Прохор Филиппович Гаврилов, выкурив папироску и поболтав с друзьями о новостях, стал спускаться по широкой лестнице. Вдруг он услышал, как чей-то молодой голос окликнул его. Прохор Филиппович обернулся.
— A-а, Дмитрий, — обрадовался он. — Ну, как служится? Доволен? Ты в каком теперь отделении, чего-то не видно тебя?
— В 16-м. А вы все там же?
— Куда же мне идти? Все там… А ты молодец, я так и думал, что из тебя толк получится… Да, ты помнишь мы с тобой на посту стояли — в саду человека убили? Так вот, нашли убийцу, сознался.
— Да ну? — сверкнув глазами, воскликнул Дмитрий. — Давно?
— Вот тебе и «да ну»! Никак, я вижу, не отойти тебе от этой привычки! — засмеялся Прохор Филиппович. — Нет не очень… Помнишь, я тогда тебе говорил: какое бы преступление не совершилось, — все равно найдем мы преступника. Вот и убеждайся сам. Сколько времени прошло, а ниточка-то тянется, тянется, где оборвется, неизвестно, но оборвется… Так-то. Ну, пока! Будешь в наших краях — заглядывай!
