— Знаешь, — задумчиво сказал он. — Пожалуй, останусь у тебя с ночевкой. Не против?
— А смысл? — удивился я.
— На всякий случай. Вся эта лажа с нападением и странным шерифом жутко подозрительна. Лучше держаться вместе, пока все не прояснится.
Пожал плечами:
— Ну, ладно. Погоди… А спать как будем?
— Я на диване, вы на кровати. Если ты большой любитель крепкой мужской дружбы, давай мы на кровати, а Чарли на диване. Если же совсем рыцарь добра и света, то уступи даме кровать, а сам стелись на полу.
— По ходу разберемся. Сперва еды надо взять и как-нибудь заделать окно, а то околеешь ночью.
— Легко. Сейчас быстренько сгоняю в молл, куплю пиццу, пищевую пленку и скотч. А вы времени даром не теряйте. Завтра рано вставать, а под ахи-охи точно не засну.
— Да как ты…
— Привыкай, — хохотнул крепыш и хлопнул меня по плечу. — Теперь мы шведская семья. Все, я пошел.
— Стой.
Джон обернулся:
— М?
— Возьми еще конфет и кило свиной вырезки.
— Ох… На свадьбу пригласить не забудь. Желательно свидетелем. Чао.
Он ушел, а я в который раз поднялся в спальню. И обнаружил там Чарли, сидящую на краешке кровати перед шкафом. На его дверце прикручено ростовое зеркало, и девушка старательно расчесывала волосы, глядя на свое отражение.
Абсолютно голое отражение.
Рядом лежал поднос с чизбургерами, один из которых она держала в свободной руке. На свежевымытых груди и животе блестели капли жира и соуса, а на ножках вдобавок ко всему прочему валялись кусочки салата и сыра.
Я закрыл лицо ладонью, но отнюдь не из-за стеснения при виде наготы. Ну что за хрюша! Никакого фейспалма не хватит, чтобы выразить накопившееся негодование. Хорошо хоть постельное белье не заляпала.
— Привет, — радостно сказала Чарли, промахнувшись мимо подноса и шмякнув надкусанный бутерброд прямо на одеяло.
— Ты вся в грязи, — обреченно протянул я, не без интереса наблюдая за капелькой жира, скользнувшей вдоль поджарого живота.
— Это не грязь! Это вкусная жижа из хлеба с начинками. Доем и слижу.
Я аж задохнулся. То ли от возмущения, то ли представив, как она будет себя облизывать.
— Марш в ванную, свинота! Вымойся и ешь как человек.
— Но…
Мой перст неоспоримо указал на дверь. Соседка захлопала ресницами, надула губки, но все же подчинилась. Заплескалась вода (нет, Чарли не научилась пользоваться краном, просто грязную не спустила) под аккомпанемент недовольного бормотания. Я заранее взял халат наизготовку и встал в дверном проеме, поджидая бесстыжую эксгибиционистку.
