И чтобы подчеркнуть свои намерения, послал стрелу в первое попавшееся дерево.
Худшие опасения Гариона подтвердились. Леллдорину были хорошо известны детали заговора.
Поняв, что зашёл слишком далеко, Леллдорин с ужасом взглянул на Гариона.
— Я дурак, — выпалил он, виновато понурясь. — Не способен держать язык за зубами! Забудь, пожалуйста, всё, что я здесь наговорил, Гарион! Знаю, ты мне друг и не выдашь то, что я высказал в запальчивости.
То, чего так боялся Гарион, произошло. Одной фразой Леллдорин смог надёжно заткнуть ему рот. Гарион сознавал: необходимо предупредить господина Волка о безрассудстве, замышляемом этими безумцами, но мольбы Леллдорина о дружбе и доверии не позволяли заговорить открыто. Оставалось лишь стиснуть зубы от бессилия перед неразрешимой моральной проблемой.
Оба, немного смущённые, безмолвно пошли дальше, пока не добрались до стены, где накануне сидел в засаде Гарион, и на несколько минут застыли, всматриваясь в туман. Молчание становилось всё более напряжённым.
— Расскажи, как живут в Сендарии, — неожиданно попросил Леллдорин. — Никогда там не был.
— Деревьев гораздо меньше, — ответил Гарион, глядя поверх стены на исчезающие в тумане тёмные стволы. — Зато порядка больше.
— Где ты жил?
— На ферме Фолдора. Около озера Эрат.
— Этот Фолдор, он дворянин?
— Фолдор? — засмеялся Гарион. — Самый обычный человек. Всего-навсего фермер, честный, добрый и порядочный. Мне его очень не хватает.
— Значит, простолюдин, — заключил Леллдорин, явно посчитав Фолдора недостойной темой разговора.
— Титул не имеет большого значения в Сендарии, — подчеркнул Гарион. — Дела человека гораздо важнее его происхождения. — И криво усмехнулся. — Я сам был поварёнком. Не очень-то приятное занятие, но надо же кому-нибудь этим заниматься!
— Но не крепостным, надеюсь? — возмущённо спросил Леллдорин.
— В Сендарии нет крепостных.
— Нет?! — непонимающе уставился на него молодой Аренд.
— Нет, — твёрдо повторил Гарион. — Не видим в этом необходимости.
Лицо Леллдорина ясно показывало, что юноша совершенно сбит с толку. Гарион вспомнил подслушанный вчера разговор двух крестьян, но воздержался от желания высказать всё, что думает о рабстве. Леллдорин всё равно никогда не поймёт, а ведь они почти подружились. Гарион чувствовал, как ему необходим друг, именно сейчас, и не хотел испортить всё, оскорбив неосторожными словами добродушного юношу.
— Чем занимается твой отец? — вежливо спросил Леллдорин.
