— Я перехожу к сути, Гарион. Понимаешь., короче говоря, мы с Арианой… стали… как тебе сказать… друзьями.
— Догадываюсь.
— Ничего предосудительного, пойми меня правильно, — поспешно добавил Леллдорин. — Но наша дружба оказалась такой крепкой… что… что мы не захотели расставаться. — На лице молодого астурийца отразилось стремление, чтобы его поскорее поняли. — На самом деле, — продолжал он, — за этим нежеланием расставаться есть нечто большее. Так вот, Ариана заявила мне, что умрет, если я оставлю её одну в замке.
— Может, она преувеличивает?
— Но разве я мог рисковать? — негодующе спросил Леллдорин. — Женщины более нежные существа, чем мы… Кроме того, Ариана — целительница. Ей известно, что такое смерть.
— Не смею спорить, — вздохнул Гарион. — Послушай, Леллдорин, ты можешь говорить коротко и ясно? Я вроде бы уже подготовлен к худшему.
— Я не хотел никому причинять вреда, — печально произнес Леллдорин.
— Надеюсь.
— Однажды поздним вечером мы с Арианой выбрались из замка. Мне был знаком рыцарь, охранявший подъемный мост, поэтому я ударил его по голове. — Гарион от удивления открыл рот. — Я понимал, что по долгу службы он попытается остановить нас, — объяснил Леллдорин. — Я не хотел убивать его, поэтому решил оглушить.
— Звучит вроде логично, — с сомнением произнес Гарион.
— Ариана почти уверена, что он не умрет.
— Умрет?
— Наверное, я не рассчитал свои силы.
К тому времени все сошли на берег и приготовились следовать за Брендом и королем Энхегом по крутой, запорошенной снегом лестнице, ведущей на верхние этажи города.
— Так вот почему ты думаешь, что тети Пол рассердится на тебя, — сказал Гарион, когда они с Леллдорином пристроились в хвосте процессии.
— Но это еще… не все, Гарион.
— Что было дальше?
— Ну… за нами погнались, и мне пришлось… убить нескольких лошадей.
— Понятно.
— Я специально целился в лошадей, а не в людей. Не моя вина, что барон Олторейн вовремя не смог вытащить ноги из стремян?
— Он сильно ушибся? — Гарион почти смирился с тем, что рассказ друга будет длиться вечно.
— Ничего серьезного… по крайней мере, я так считаю. Скорее всего, сломал ногу… ту, которая была повреждена, когда сэр Мендореллен сбросил его с седла.
— Так, что еще?
— Священник сам напросился, — с жаром стал оправдываться Леллдорин.
— Какой священник?
— Из церквушки в Чолдане, который не захотел обвенчать нас, так как Ариана не могла представить ему документ, удостоверяющий родительское благословение. Он был очень груб.
